Проблемы литератур Дальнего Востока. Труды IX международной научной конференции - Коллектив авторов

Дверью прижало тутовник и коноплю, на фруктах и тыквах плошка сверху лежит, вот скоро совсем праздник Чжунъюань. И больше всего могу сожалеть в эту ночь, что лежа в постели влачу свои дни. В эту ночь который год на чужбине, месяц холодный смеется над пропавшей душой. С запертой дверью сильнее еще тишина, темны облачка, деревьев спутанных мрак. Вздыхаю телесным недугам, что часто выходят на свет. Недуги и бедность – кармой предопределены, слабость в ногах ощутив – плакать ль Ткачихе с небес? В Хуанчжоу дети, жена мои, в ветер и дождь осуждают Чжан Дуня («В Чжунъюань заболели ноги, не удалось вернуться» на мелодию «Маньтинфан») [1, с. 721–722].

В начале двух стихотворных отрывков в жанре цы чувствуется эмоциональный всплеск, вызванный переживанием смены времен года. К зрелому возрасту поэт не добился успеха на службе, к тому же приобрел болезнь ног и вынужден находиться в постели; в стихотворениях цы есть приблизительное описание недуга. К тому же помимо фраз «тощие тени», «худые кости», «не раз хворал, не чувствует сил в пояснице» – подобные описания выражают истощение и изможденность, – в стихотворении есть намек на вялые мышцы, как слабые ивовые прутики, на трехразовый сон. Кроме того, присутствует строфа, имеющая непосредственную связь с болезнью ног: «На подушке голову подперев рукой, обнял колени». Поэт часто занимался сочинительством и чтением, подперев голову, обняв колени, все делая в изголовье кровати. Другое описание недуга: «в теле немощь, и чешется все, и под одеждой зудит». Зуд не рассматривается в качестве серьезного симптома, однако в цы многократно встречаются упоминания о таких действиях, как «почесать голову», «поскрести для облегчения зуда», что также передает скрытое ощущение непреодолимой тоски.

Основная причина дурного настроения – это невозможность приблизиться к дворику, находясь в нескольких шагах от него. Поэт окидывает взором все свое пребывание не у дел, вдали от семьи, и невозможность вернуться: «Ворота во двор так близки, дворик двойной словно горы за облаками». Он может только ходить по дому, держась за стулья, выйти три раза поесть, а после еды уже сложно держаться, и тогда он снова вытягивается на кровати: «Жизни стремительный ход, безудержные стремленья. Разве возможно лишь заболеть и все свернуть! Жалкий, по дому кругами хожу я, сидя оденусь, трижды доковыляю поесть, а затем – на кровати, выпрямив ноги, лежу» (Мелодия «Цинцинчаомань») [1, с. 729].

С тех пор как уверенная в себе личность, яркий и невозмутимый человек был обременен недугами, его изможденное тело приковано к постели, не имея опоры, чтобы двигаться и сидеть. Вспоминая былые путешествия, далекие события, превосходную физическую форму, возвращаться к нынешнему состоянию крайне смешно. У него скованы ноги, ему трудно ходить, весной он понимает, что не оправдает доверия ивовых прядей и цветов, роса на цветах превращается в плотный иней, рассвет также медленно приносит ощущение осени, все кусты османтуса в цветах. Однако у изголовья все ощущения усиливаются, острее чувствуется отклик внешнего мира на смену времен года: «В болезни сердце чувствует острее, и только бродишь у кровати, вздыхая тщетно» [1, с. 729].

Кроме того, физические ощущения, которые Пу Сунлин, постоянно истощенный и удрученный, испытывает в состоянии болезни, с одной стороны, вызваны слабостью больного организма, в который вторгся болезненный холод, отсюда и явное чувство прихода осени в течение всего недуга, пронизывающее до костей: «В сорок лет, словно в семьдесят, слаб, кости больные рано чуют дней осенних приход». С другой стороны, половина жизни в круговороте холода и нищеты привела его к отчаянию, в цы на мелодию «Синсянцзы» («Хандра») описаны состояния болезненного недомогания: «Есть трехкратная боль, семикратный есть зуд и хандра в десять тысяч крат». Причина хандры и подобных раздумий кроется как раз в том, что «в мире людском три печали, не сравнимых ни с чем по силе, это [видеть] луну в болезни, [слышать] дождь в тоске-унынии, это осень [встречать] на чужбине» [1, с. 724]. И хотя считается, что в период болезни гораздо больше сидят и спят, однако все стихотворения цы, посвященные недугам, были написаны ночью во время бессонницы. К примеру, в цы на мелодию «Син-сянцзы» такие словосочетания, как «остановил взор», «почесал голову», «тяжело вздохнул», отражают путанность мыслей в болезненном состоянии, физическое ощущение нестерпимой отчужденности, тоску и стесненность из-за болезни ног; естественным образом становится чувствительнее слух, тихой ночью доносится множество звуков, которые невыносимо слышать в печали:

Пять капель скатилось, мыслей тысячи нитей, одна за одной тянутся из спутанного клубка (Мелодия «Синсянцзы»).

Птица встревожилась в клетке, на ступенях тоскливый гул насекомых – вероятно поэтому сложно уснуть (Мелодия «Няньнуцяо»).

Хор стрекота насекомых и падающих капель будто изображает грусть в момент расставанья (Мелодия «Мантинфан») [1].

Голоса насекомых и падающие капли рождают безграничную грусть, утомляя больного поэта в чужих краях, поэтому все, что он ощущает и осязает – это холод и безмолвие:

Так я люблю [лунный] свет, разлитый в воде, тужу, [видя] цветов отраженные тени, все точно так скоротечно, как люди. В этот час, в эту ночь жалобно до чего у веток дерев кружат сороки-вороны («Лунная ночь в начале осени, пишу во время болезни, докладываю цюйжэню Юань Сюаньсы» на мелодию «Няньнуцяо»).

В эту ночь который год на чужбине, месяц холодный смеется над пропавшей душой… Холоден красный закатный свет, на дворе тяжело опускается вечер («В праздник Чжунъюань из-за болезни ног не в силах вернуться» на мелодию «Маньтинсян»).

Поэт видит, что отраженный в воде лунный свет тоже печален, наблюдает за закатными лучами, спускающимися во дворе, в которых тоже чувствуется холод; в словах «жалобно до чего у веток дерев кружат сороки-вороны» явлены причины холода, охватившего все его существо, а именно: разочарование в экзаменах на чиновничью должность, одиночество от неоцененности другими людьми[46][6, с. 390]. Пу Сунлин в сорокалетнем возрасте из-за болезни ног вынужден подолгу находиться в постели, и, хотя двери закрыты и двор пуст, а ноги слабы, он может чутко воспринимать мелочи, разнообразие явлений мира познается с помощью пяти чувств, и с кончика кисти передаются пробуждающиеся богатые эмоции. Пусть жизнь на время приостановилась по причине болезни, но вопреки этому расширилось некое пространство, где оказалось возможным обдумать удачи и потери прожитой половины жизни, из недр памяти вышли личные житейские неудачи, разочарование от упущенной поры цветенья. Поэтому столь незначительные явления, как голоса насекомых и стук капель, темный тяжелый закат, воспринимаются сердцем; все, что поэт столь тонко переживает, – это на самом деле