Личность в истории и художественной литературе - Коллектив авторов

Первые художественные произведения о Перкине Уорбеке появились в начале XVII века. Это «Правдивая и удивительная история Перкина Уорбека» Томаса Гейнсфорда (1618), «История правления Генриха VII» Фрэнсиса Бэкона (1622) и популярная пьеса драматурга Джона Форда «Перкин Уорбек: странная правда» (1632). Эти произведения демонстрируют три различных подхода к образу Уорбека. Бэкон следовал официальной историографии и считал Уорбека самозванцем. Произведение Гейнсфорда положило начало литературной традиции так называемых антихроник Генриха VII, в которых Генрих изображается узурпатором, победившим благородного короля Ричарда III. Образ Уорбека в этой традиции сливается с мотивом Male Cinderella («мужской вариант Золушки») [15, p. 110]. Форд в своей драме постарался избежать однозначной оценки, при этом удачно уловив театральность, драматическую выигрышность образа Уорбека [4, p. 21]. Несмотря на то, что герой не совершает ничего действительно героического (Уорбек не выиграл ни одной битвы и бежал с поля боя), сам этот факт позволяет перенести драматический конфликт на другой уровень и сместить акцент на раскрытие характера персонажа. В итоге, хотя в драме Форда Генрих является законным королем, именно Уорбек вызывает симпатию и сочувствие зрителей [4, p. 63, 65].

В XVIII веке Перкин Уорбек стал героем нескольких произведений, среди которых «Претендент» французского автора Ла Пэ де Лизанкура (1716), французские же «Исторические новеллы» Франсуа Тома Бакюлар-Д’Арно (1774–1783) и «Уорбек: печальная повесть» английской писательницы Софии Ли (1786). Интерес к этому персонажу проявлял Фридрих Шиллер, написавший в 1798 году несколько набросков для посвященной Уорбеку исторической драмы.

Шелли начала работу над романом в 1826 году. Возможно, одной из причин, повлиявших на выбор сюжета, стал читательский спрос. Исследователи отмечали, что в английской литературе интерес к фигуре Уорбека вспыхивал в периоды социальной и политической нестабильности, недовольства официальной властью [15, p. 110]. После Манчестерской бойни 1819 года (или бойни при Петерлоо), попытки покушения на британский кабинет министров (заговор на Катон-стрит 1820 года) и скандалов, связанных с поведением Георга IV, большую известность снискала вышедшая в 1825 году книга Джона Бэйли «История и былые времена лондонского Тауэра», в которой основное внимание было уделено как раз истории Уорбека. После этого интерес к ней возрос до такой степени, что в промежутке с 1829 до 1832 год появилось пять книг об Уорбеке, включая роман Шелли. Хотя в официальной историографии Уорбек по-прежнему считался самозванцем, в основе текста Шелли лежит предположение, что он действительно являлся Ричардом Йоркским.

Как и в «Вальперге», в «Судьбе Перкина Уорбека» Шелли развивала традиции исторического романа начала XIX века, следуя в первую очередь примеру Вальтера Скотта. Разделяя его взгляды, она полагала, что читатель XIX века может сопоставить события прошлого с современной действительностью и что задача автора – дополнить историческую хронику описанием человеческих чувств и страстей. Писательница всегда проводила серьезные исследования интересовавшей ее эпохи и старалась добиться большого правдоподобия в деталях. Правда, Скотт обычно выстраивал сюжет вокруг вымышленных персонажей, а Шелли использовала иной прием, появившийся в XVIII веке на стыке истории и готических романов. Ли и и другие авторы обращались к фигурам реальных исторических деятелей и создавали вымышленные хроники их частной жизни, домысливая и достраивая события так, чтобы преподать читателю моральный урок. Это просветительское стремление было свойственно и Шелли.

«Судьба Перкина Уорбека» не снискала успеха – возможно, из-за того, что масштабные исторические романы к 1830 году уже выходили из моды [14, p. 308]. Авторы рецензий упрекали писательницу в недостаточно мастерском сплетении исторической правды с вымыслом [15, p. 107] и навязывании читателю своей трактовки событий. В XX веке книга подверглась забвению, как и большая часть написанного Шелли после «Франкенштейна». Книгу называли затянутой и скучной [7, p. 168]. Образ главного героя тоже считался творческой неудачей писательницы. Так, по мнению А. Фая, Уорбек получился у Шелли неубедительным и непоследовательным [8, p. 86]. Р. Гассе называет Уорбека и Генриха слишком плоскими и однозначными [4, p. 84].

В 1970-е годы благодаря развитию социологического подхода к творчеству Шелли исследователи стали уделять больше внимания социальной и политической составляющей ее произведений. «Валь-перга» и «Судьба Перкина Уорбека» предоставили для этого богатый и интересный материал. Б. Беннетт предложила рассматривать оба исторических романа Шелли в совокупности, поскольку они объединены своего рода «организующей философией» [2, p. 355] – ключевыми для обоих текстов являются темы власти и тирании.

Шелли было свойственно возвращаться к затронутым в ранних произведениях темам. Особенностью зрелого периода ее творчества является стремление не просто переосмыслить сказанное прежде, но зеркально его перевернуть. Сравнительный анализ исторических романов писательницы выявляет эволюцию авторской мысли.

Образ Уорбека перестает казаться противоречивым, если сравнить его с главным героем «Вальперги» – кондотьером Каструччо Кастракани. Превращение Каструччо из героя в тирана показано довольно линейно. С детских лет он жаждет отомстить гвельфам за отправленных в изгнание родителей и стремится к власти над Луккой. Он участвует в военных походах, нарушает данное невесте обещание заключить мир с Флоренцией, жестоко обходится с обеими влюбленными в него женщинами и в итоге губит обеих.

В «Судьбе Перкина Уорбека» тема тирании представлена на более сложном уровне. Если Каструччо не имеет законных прав на единоличную власть в родном городе, то у Ричарда есть все основания претендовать на английский трон. С юных лет принц следует идеалам рыцарства: он ищет славы, отважен в боях, великодушен, с нежностью и уважением относится к женщинам и считает, что королевское происхождение возлагает на него обязанность взойти на престол. Его антагонист король Генрих VII представлен в романе не только как коварный узурпатор, но и мучитель своей супруги королевы Елизаветы.

Но противопоставление Ричарда и Генриха лишь на первый взгляд выглядит однозначным. Несмотря на кажущуюся привлекательность, идеалы рыцарства оказываются устаревшими и ложными. Они предписывают Ричарду до последнего сражаться за трон и добиваться победы любой ценой. Будучи по натуре благородным и добрым человеком, он отказывается признать тот факт, что Англия обескровлена долгой гражданской войной и без колебаний готов пожертвовать жизнями мирных жителей.

Ключевым моментом для понимания романа является разговор Ричарда с лордом Сурреем. В годы войны Суррей был сторонником Йорков. Он признает притязания Ричарда на трон, но отказывается к нему присоединиться:

Милорд, я не люблю Тюдора, но я люблю Англию. На нашем прекрасном острове сейчас царствуют добрые правители – мир и изобилие, хоть их представителем и является недостойный Ланкастер. Неужели только из-за этого я должен воскресить все ужасы нечестивой гражданской войны?