Мировые религии и культы: главные святыни. От паломничества до религиозного туризма - Кэтрин Херлок

могло быть препятствием для регулярных паломничеств, поэтому он был защищен валами. Сама церковь была сильно укреплена и в случае нападения служила убежищем.

Вероятно, паломничества начались в XV веке после того, как герцог Анжуйский, правитель Прованса и отец Маргариты Анжуйской (королевы Англии) Рене Добрый в 1448 году вновь обрел мощи святых. Он курировал раскопки, в ходе которых обнаружили их кости, а также свинцовые гробы, керамику и, возможно, останки святого Ипполита Римского, принявшего мученическую смерть в 235 году. Предположительно, вскоре после этого появился некий указатель, поскольку молодой паломник из Саксонии Ханс фон Вальтхайм нашел могилы двух Марий в 1474 году. В качестве священного сувенира он забрал с собой немного земли[712]. Также был найден мраморный стол (который якобы был алтарем из дома двух женщин) и гладкий кусок мрамора, ныне встроенный в стену крипты[713] (его посчитали подушкой святых). Мощи двух Марий поместили в раку, которую сожгли во время Французской революции, также прервавшей паломничества. Реликварий заменили в 1798 году, а еще 40 лет спустя коммуна переименовала город, чтобы почтить обеих[714] Марий[715].

Переименование города было частью проекта его жителей по возрождению статуса Ле-Сента. Учитывая, что окружающая местность представляла собой малярийное болото, а самому городу особо нечего было предложить, логичнее всего было развивать Ле-Сент как место паломничества, ведь реликвии и хорошая история уже были в их распоряжении. Паломники на протяжении веков прибывали сюда, поэтому начинать пришлось бы не с нуля. В 1820 году мэр, докладывая о религиозных мероприятиях города, рассказал о праздниках и присутствии паломников. Пять лет спустя граф де Вильнев, префект департамента Буш-дю-Рон, пояснил, что для поклонения Мариям паломники приезжали в таком огромном количестве, что им приходилось жить в палатках, ведь город был слишком мал, чтобы всех вместить. Они приезжали за исцелением (судя по всему, в то время серьезной проблемой было бешенство) и индульгенциями[716]. Процессия с выносом статуй двух Марий к морю вновь стала кульминацией паломничества в 1862 году, а еще через несколько лет сместили время начала торжеств, чтобы оно совпало с прибытием утреннего поезда, на котором могло приезжать еще больше людей[717]. Так небольшой город Ле-Сент, который во время паломничества всегда был переполнен, старался привлекать религиозных туристов выходного дня.

Празднования для почитателей двух Марий состоят из двух ключевых событий. Первое происходит 24 мая: из комнаты наверху церкви с помощью лебедки на толстых веревках спускают раку с останками святых. С лебедкой работают мужчины из Бокера, города на берегах Роны к северу от Арля[718]. Сам ларец, расписанный сценами прибытия Марий, является объектом поклонения, поэтому паломники даже соперничают друг с другом, чтобы подобраться к нему как можно ближе, дотянуться и потушить свои свечи о его основание, а уже затем коснуться самого ларца, когда он окажется на алтаре[719]. Он останется там до конца второго ключевого события – процессии к морю. Она привлекает большие толпы и важных паломников. Монсеньор Ронкалли возглавил специальную процессию 1948 года, которая была приурочена к 500-летию обнаружения мощей. Десять лет спустя монсеньор стал папой римским Иоанном XXIII.

Давшие название городу две Марии в центре шествия паломников-католиков, которое проходит 24 мая. Процессия в честь почитаемой паломниками-цыганами святой Сары совершается на следующий день

Паломничество цыган

Паломничество в Ле-Сент – это два паломничества в одном: католическое паломничество в честь чтимых в церкви двух Марий и цыганское паломничество к святой Саре, чья статуя спрятана в крипте под церковью. Они проходят на одной и той же неделе и пересекаются. Статую святой Сары можно увидеть только под слоями одежды, в которую ее одевают 23 мая, и все они являются подношениями от набожных паломников. Паломники, которые возвращаются, традиционно забирают прошлогоднее подношение и увозят его домой, разрезают и дарят его куски членам семьи и друзьям[720]. Темный цвет статуи обусловлен нагаром от тысяч свечей, сгоревших в крипте. Возможно, там также находилась рака с ее костями: англичанин Джон Мэнсон сообщал в 1901 году в местном журнале, что стекло раки было покрыто бесчисленными царапинами от прикосновений паломников[721]. Но сейчас от раки не осталось и следа. Доподлинно неизвестно, когда сюда начали приезжать цыгане. Возможно, они посещали Ле-Сент в XV веке, ведь Арль находится достаточно близко и там явно знали о повторном обнаружении мощей.

Некоторые цыгане считают, что Сара была одной из них и что она жила на юге Франции и приветствовала двух Марий, когда они прибыли, буквально войдя в море, чтобы помочь им добраться до берега[722]. По другой версии, она была цыганкой из Египта (сами цыгане считают себя потомками египтян), которая служила у Марии Клеоповой и Марии Зеведеевой[723]. Именно так ее описывает в поэме 1357 года французский поэт Жан де Венет. Он писал, что две Марии не приплыли по морю, а были привезены из Италии французским рыцарем и похоронены в Ле-Сенте. Стихи Венета стали популярными в начале XVI века благодаря их переложению в прозу Жаном Друэном, и этот вариант выдержал несколько изданий в 1506–1511 годах[724]. Еще в одном произведении утверждается, что Сара была женой Понтия Пилата[725]. Вероятно, часть легенд о Саре пришла из других верований. Некоторые из тех, кто поддерживает теорию об индийском происхождении цыган, полагают, что ее цыганское имя, Сара Ла Кали (или Кали Сара, дословно – Черная Сара), предполагает связь с индуистской богиней Кали[726]. В индуизме статуя богини Сати переносится в Ганг. Однако и в католической традиции перенос статуй в море не является чем-то необычным.

Цыганам позволили входить в церковь для участия в спуске раки двух Марий только после того, как в 1921 году архиепископ Экс-ан-Прованса дал на это свое разрешение. После спуска ларца и мессы в церкви 24 мая статую Сары в сопровождении четырех мужчин на белых лошадях проносят в процессии по узким улочкам города. Во время этого действа слышны крики паломников, многие из которых набирают воду из моря, куда в итоге приносят статую. Шествие в честь двух Марий проходит на следующий день. Затем процессия возвращается в крипту церкви.

Как и многое другое в истории цыган, их участие в паломничестве не очень хорошо документировано. Безусловно, они принимали участие в процессиях в 1850-х годах, поскольку об этом в 1852 году написали в журнале L’Illustration[727]. В 1855 году свое паломничество описал поэт Фредерик Мистраль, и он одним из первых рассказал о паломниках-цыганах. Добравшись до церкви со своим спутником, он увидел, что она была «битком набита людьми из Лангедока, женщинами со всего Арля, инвалидами и цыганами, которые фактически лежали друг на друге. И именно цыгане сжигали самые