Теория личности Курта Левина. Теории личности в зарубежной психологии - Блюма Вульфовна Зейгарник

Эти положения К. Хорни опровергаются данными советской психологии. Так, Л.И. Божович, Д.Б. Эльконин тоже утверждают, что в подростковом возрасте часто возникает стремление к расширению своего «Я», своего жизненного горизонта; в этом стремлении к идеалу они видят залог развития человека, ибо он вырастает из реальных человеческих отношений с другими людьми, с миром. Подобное самовыражение является и механизмом, и фактором развития. У Хорни же это механизм и проявление невроза. Поэтому и выводы разные: если Л.И. Божович видит выход в нахождении подростком своего места в жизни, то для Хорни этот выход заключается в преодолении своего «идеализированного Я», ибо стремление к безграничному идеальному «Я» усиливает «коренную тревогу». Карен Хорни не усмотрела, что именно в умении развести «идеальное Я» и «реальное Я» проявляется регуляция поведения (Хоппе, Братусь).

У К. Хорни избавление от невроза состоит в освобождении от своего «идеализированного Я». Пациент, по Хорни, должен принять себя со всеми недостатками. Она не видела того, что искажение личности происходит в действительности не из-за стремления к идеалу вообще, а из-за неправильного содержания идеала. Идеал – это синтез достижений человеческой культуры, истинный идеал содержит в себе общение и единение с людьми. Именно нарушение этого единения создает невротический эгоцентризм.

Теория Г. Салливена

Другим видным представителем неофрейдизма является Гарри Салливен (1892–1949). Салливен начал свою научную деятельность в качестве психиатра-психотерапевта. Однако в дальнейшем он выступает как психолог. Его основные положения относительно теории личности изложены в книге «Межличностная теория в психиатрии» [98]. Теория Салливена сложилась под влиянием многих психологических школ (Мида, Фрейда, Левина и др.).

Салливен провозгласил, что объектом психологического исследования должен стать не отдельный субъект, а личность как продукт совместной деятельности субъектов. Личность является, по мнению Салливена, относительно устойчивой моделью повторяющихся межличностных ситуаций, характеризующих человеческую жизнь [97].

Ребенок рождается с потребностью общения с людьми, потребностью в нежности и с потребностью избежания тревоги. При рождении мир встречает ребенка не очень «нежно» – ребенку холодно, он переживает дискомфорт, когда выходит из чрева матери. В качестве реакции на этот дискомфорт у ребенка появляется беспокойство. Следовательно, чувство беспокойства появляется вместе с рождением.

Таким образом, основными механизмами развития личности Салливен считает:

1) потребность в нежности, ласке (в разных книгах автор по-разному ее называет);

2) стремление избежать тревогу.

Гарри Салливен считает, что потребность в безопасности, стремлении избежать тревогу является социальной, но эта социальность включена с рождения в органические потребности. Удовлетворение сугубо органических потребностей, таких как потребность в пище, тепле, требует заинтересованного и нежного соучастия, содействия другого человека, если речь идет о ребенке. Социальное выступает у Салливена как система межличностных отношений, но сами межличностные отношения не формируются, а существуют с момента рождения. Формирование личности, по Салливену, происходит так же, как и у Фрейда: фатально, неизбежно.

Оба механизма сосуществуют с момента рождения ребенка, они являются механизмами развития личности. Но человек живет во внешнем мире, который постоянно доставляет ему неудовольствие и поводы для тревоги. И вот в этой борьбе с этим внешним миром, а вернее сказать, в борьбе с беспокойством, формируется его личность, которую Салливен называет «Я-система». Салливен утверждает, что «Я-система», т. е. личность, формируется, во-первых, в борьбе с неизбежным беспокойством на бессознательном уровне и, во-вторых, в нахождении различных средств для избежания этого беспокойства. «Я-система» заставляет ребенка, подростка, а в дальнейшем и взрослого человека прибегать к помощи других людей – вначале матери, а затем и других, например своих коллег по работе, членов того коллектива, в котором находится. Таким образом, в качестве механизма, формирующего личность, у Салливена уже выступают межличностные отношения.

Но ведь дело-то в том, что окружающий мир и люди не всегда поступают так, что «Я-системе» удается избежать беспокойство. И тогда создается особый механизм, который является ведущим в развитии личности человека, а точнее, составляет ядро этой личности – некое «избирательное внимание». Человек как бы перестает замечать то, что ему мешает. Возникает своеобразная психологическая защита. Таким образом, Салливен тоже берет на вооружение понятие «психологическая защита». По Салливену, она заключается в том, что человек не замечает того, что вызывает в нем дискомфорт. Это понятие «избирательного внимания» как бы сродни понятию «смысловой барьер», описанному Л.С. Славиной [38]. На самом же деле не так.

По Славиной, смысловой барьер возникает, когда ребенок находится под влиянием жестокого воспитания, когда повторяются все время одни и те же прописные истины, при которых воспитание, учеба проводятся формально. Тогда у ребенка создается «смысловой барьер»: он слушает, но не слышит того, что ему говорят взрослые. Это тоже можно рассматривать как меру психологической защиты, но, по Славиной, смысловой барьер формируется только при известных условиях, а у Салливена избирательное внимание неизбежно формируется фатально, потому что внешний мир враждебен человеку.

Вот этот момент антагонизма, который присущ всему учению Фрейда, момент, на котором он настойчиво настаивал, присущ и учению Салливена. Антагонизм выступает во всех категориях фрейдизма. Какими бы понятиями неофрейдисты ни пользовались, к каким бы постулатам они ни прибегали, все равно их категориальный аппарат несет в себе эту функцию враждебности к человеку – человек противостоит миру.

Салливен часто подчеркивает, что избирательное внимание, или, вернее сказать, невнимание, эта отгороженность, которая выступает у человека, является мерой защиты. Иногда она может выступить и в виде агрессии, но не обязательно.

При этом следует подчеркнуть, что агрессия у Салливена не первична, как у Фрейда. Салливен, так же как и Хорни, не говорит о первичной агрессии. Она является реакцией, психологической мерой защиты, но защиты от чего? Опять-таки от внешнего мира, который вносит дискомфорт. Следовательно, хотя само чувство агрессии, само проявление агрессии носит, по Салливену, не врожденный, а защитный «реактивный» характер, оно неминуемо должно возникнуть, потому что дискомфорт заключен всегда во внешнем мире, он неминуем для человека. Мир создает беспокойство, и следовательно, всегда будет реакция агрессии. Этот нюанс очень важен, потому что предполагается, что неофрейдисты внесли нечто положительное в теорию личности. И в какой-то мере они это, конечно, сделали, в какой-то мере они социализировали Фрейда, отбросили либидозное начало как единственную первопричину и вместо этого подставили социальные отношения. Но ведь социальные отношения у неофрейдистов тоже врожденные, и в итоге все реакции человека неминуемые, фатальные. Так, что, по существу, теория неофрейдизма— это некая мимикрия так называемого ортодоксального фрейдизма.

Конечно, не надо представлять дело так, что Салливен,