Антистрах. От тревоги к действию: твои инструменты для новой реальности - Василий Шуров

Валька его бросит, не пара она ему. Но Олег в свои двадцать почему-то решил, что ему виднее, и они сыграли свадьбу.

И вот – все случилось, как и предвидел папа. Валька ушла к другому мужику спустя пятнадцать лет брака. Стерва! Если не сказать хуже.

В расцвете лет Олег оказался снова холостой. Жаль только, былого лоску нет – животик, залысины, второй подбородок… Да, в их семье красавицей была мама. У мужиков другое предназначение.

В общем, стали снова жить втроем – ходить по скрипучим полам среди желтых обоев и мечтать о том, что когда-нибудь сделают ремонт.

Дома было небогато, но чисто. Быт и привычки родителей остались нехитрыми: мать много готовила, а отец любил по вечерам, после сытного ужина, выпить грамм сто водки, выкурить одну-две сигареты, потом включить новости и начать, почти всегда, яростно спорить с диктором. Когда же выпуск заканчивался, он выключал телевизор и звал Олега, чтобы поделиться с сыном своей житейской мудростью – травил байки времен молодости, расспрашивал, как дела на работе, объяснял, как в его понимании надо общаться с начальством.

Олег слушал всегда с большим вниманием.

Но однажды, сразу после еды, приняв на грудь обычную дозу алкоголя и поставив на стол пустую рюмку, Афанасий Егорович внезапно закатил глаза, откинулся на стуле, а потом медленно завалился на пол.

Мать бросилась к мужу, похлопала по щекам, прильнула ухом к груди и закричала.

Прибежал Олег, попытался усадить отца за стол, тот падал, словно тряпичная кукла – безвольная, набитая чем-то тяжелым, почти неподъемная. Мать в это время звонила в скорую.

Медики приехали на удивление оперативно, но, осмотрев Афанасия Егоровича, который так и оставался лежать на полу кухни, констатировали смерть.

Это шокировало Олега до такой степени, что он просто одеревенел – весь, целиком. От конечностей до самой души. Не рыдал, не бросался прощаться с телом, которое тут же начали спешно упаковывать, чтобы отвезти в морг, даже не помог матери, которая трясущимися руками искала документы и заполняла какие-то бумажки.

Он не запомнил ни разговора с полицейскими, ни что было после того, как все службы разъехались. Не заметил, как мать прибралась на кухне, как ушла спать. Не задался вопросом, как она вообще уснула той ночью? И уснула ли?

Олега будто стерли из реальности на какое-то время. Он вернулся в этот мир только следующим вечером, когда настало время ужина, а на кухне было темно и совершенно не пахло ничем съестным.

– Мама! – позвал Олег. Но не услышал ответа.

В полумраке он едва смог различить пустой стол, полотенца на крючке, шкафчик над раковиной… Через полупрозрачную занавеску хорошо было видно лишь огни квартир соседнего дома.

Олег пошел в комнату родителей и застал мать на кровати. Она лежала поверх одеяла в черном платье, сложив руки на груди, и невидящими глазами смотрела в потолок.

– Мама, что случилось? Что с папой? – спросил Олег так, как будто за минувшие сутки из взрослого мужчины превратился в маленького мальчика. – Мама?

Потом опустился рядом с ней на колени. Мама медленно перевела взгляд на Олега, протянула руку и погладила сына по голове.

– Папа умер, сынок. Его забрали в морг и даже будет вскрытие, потому что надо узнать причину смерти.

Договорив, мать содрогнулась всем телом, из ее глаз заструились слезы.

– Нет. Мам, подожди. Что ты говоришь? Как умер? Он же просто упал со стула! Разве от этого умирают? – Олег постарался отключить эмоции и думать рационально. – Мама, ты что-то путаешь. Давай восстановим события: отец поужинал, выпил, это были первые пятьдесят грамм, значит, был еще трезв, потом он поставил рюмку на стол и… упал со стула. Ага. Наверное, он просто запнулся и упал. Ну да. Я прибежал, помог его поднять, приехали врачи, померили ему давление и… забрали в больницу. Все верно?

Мать молча смотрела на Олега.

– Так почему тогда он умер, мама? Когда? Это тебе из больницы позвонили?

– Нет… – мать растерянно захлопала глазами. В ее голове события вчерашнего вечера были точно такими же, но только до момента приезда скорой. Она хорошо помнила, как тело Афанасия закрыли в мешок, а потом она еще что-то подписывала… И, кажется, про вскрытие ей сказали уже тогда. Но тут образы стали перемешиваться, путаться, как в плохом сне.

– Сын, я… – Она прикоснулась к своему лбу и почувствовала, что он раскален, словно у нее температура. – Знаешь, я почти уверена, что папа умер еще дома, прямо за столом, но теперь, когда ты все так хорошо рассказал, то начинаю сомневаться.

– Мам, давай спокойно вспомним то, что вчера произошло. Папа был здоров, так? Так. У него ничего не болело, так? Так. Он просто споткнулся и упал, так? Так. Какая смерть? Ты просто перепугалась и чего-то напутала. Он даже головой не ударился, когда падал! Я это точно помню, потому что сам его поднимал. Ни царапинки, ни капельки крови! Давай-ка найдем телефон больницы, в которую его увезли, и позвоним, узнаем, как он. Идет?

– Идет, – неуверенно ответила мама.

И тут с кухни послышался грохот.

Олег подскочил – ему показалось, что из посудного шкафа на пол сыпятся тарелки и чашки. Он ринулся на звук, но в кухне было все так же темно и пусто.

– Что там? – крикнула из своей комнаты мать.

– Да ничего. Это, наверное, у соседей упало!

Олег уже собрался вернуться к матери, как вдруг заметил, что форточка приоткрыта и около нее зависло облачко сизого дыма. Словно отец только что прикурил свою сигарету и выдохнул.

В комнате завибрировал мобильный телефон.

– Алло? – сказала мама слабым голосом. Немного помолчала.

Олег, который уже вернулся, заметил, как в ее глазах набухают слезы.

– Хорошо, – выдавила мать из себя в ответ невидимому собеседнику. И добавила: – Я вас поняла.

Сбросила звонок и посмотрела на сына остекленевшим взглядом.

– Кто это был? Кто там? Что тебе сказали?

Мама некоторое время собиралась с силами, потом срывающимся голосом сообщила:

– Сын, папа все-таки умер. Врачи говорят, что это тромб оторвался, поэтому так внезапно, и мы с тобой сразу не поняли, что случилось, – мама вдохнула поглубже. – Он в морге сейчас. Надо что-то делать, готовиться к похоронам, наверное… Я что-то плохо соображаю…

И она разрыдалась.

– Надо что-то делать… Надо что-то делать! Ты права, мама! – сказал Олег.

Он вернулся в кухню, схватил со стола отцовские сигареты и закурил, обжигая горло терпким дымом.

В дверь позвонили.

– Лиз! Лиза? Ты дома? – Соседка баба Шура, не дожидаясь ответа, открыла дверь и просунула голову в прихожую. –