Личность и патология деятельности - Блюма Вульфовна Зейгарник

потребностей. Если раньше определяющим в жизни больного было стремление как можно лучше работать, заслужить уважение коллектива, то постепенно главным и определяющим становится стремление к алкоголю. Алкоголь становится главенствующим в иерархии потребностей.

Рис. 1. Динамика уровня притязаний у больных хроническим алкоголизмом

За годы болезни происходит снижение по профессиональной линии. Однако больной продолжает быть высокого мнения о себе, требует особого отношения со стороны врачей и медицинского персонала. Развита система самооправдания. Уверяет, что пьет из-за «невыносимой обстановки дома», неприятностей на работе и т. д. Происходит расхождение мотива поведения (стремления к алкоголю) и мотивировки этого поведения.

И у этого больного экспериментально-психологическое исследование не выявило грубых интеллектуальных нарушений, однако обнаружилась недостаточная целенаправленность суждений, некритичность: больной не всегда замечает допущенные им ошибки, а главное, не реагирует на исправления и замечания экспериментатора, легковесно их отметает и не руководствуется ими в дальнейшей работе.

В опыте на выявление «уровня притязаний» обнаруживается завышенная самооценка; вместе с тем кривая выбора заданий по сложности носит лабильный характер: переживание успеха и неуспеха у больного не выступает.

* * *

Как мы говорили в начале главы, анализ историй болезни мог оказаться пригодным для выделения двух вопросов:

а) вопроса о формировании патологически измененной потребности;

б) вопроса о нарушении иерархии мотивов.

Начнем с первого вопроса. Само собой понятно, что принятие алкоголя не входит в число естественных потребностей человека и само по себе не имеет побудительной силы для человека. Поэтому вначале его употребление вызывается другими мотивами (отметить день рождения, свадьбу). На первых стадиях употребления алкоголь вызывает повышенное настроение, активность, состояние опьянения привлекает многих и как средство облегчения контактов. Со временем может появиться стремление вновь и вновь испытать это приятное состояние: оно может начать опредмечиваться в алкоголе, и человека начинают привлекать уже не сами по себе события (торжество, встреча друзей и т. п.), а возможность употребления алкоголя. Алкоголь становится самостоятельным мотивом поведения, он начинает побуждать самостоятельную деятельность, и тогда уже сами события становятся поводом. Происходит тот процесс, который А.Н. Леонтьев называет «сдвиг мотива на цель», – формируется новый мотив, который побуждает к новой деятельности, а следовательно, и новая потребность – потребность в алкоголе. Сдвиг мотива на цель ведет за собой осознание этого мотива, так как по отношению к деятельности мотив играет смыслообразующую роль. Принятие алкоголя приобретает определенный личностный смысл.

Таким образом, механизм зарождения патологической потребности общий с механизмом ее образования в норме. Однако болезнь создает иные, чем в нормальном развитии, условия для дальнейшего формирования этой потребности.

Небезразличным является, очевидно, для всей дальнейшей деятельности человека содержание этой вновь зарождающейся потребности. В данном случае оно (т. е. это содержание) противоречит общественным нормативам. Задачи и требования общества, связанные в единую систему и воплощенные в некоторый нравственный эталон, перестают для наших больных выступать в качестве побудителя и организатора поведения. А так как в зависимости от того, что побуждает человека, строятся его интересы, переживания и стремления – изменения в содержании потребностей означают собой и изменения строения личности человека.

У больных меняется не только содержание потребностей и мотивов, меняется и их структура: они становятся все менее опосредствованными. Л.И. Божович с полным правом говорит о том, «что потребности различаются не только по своему содержанию и динамическим свойствам (сила, устойчивость и пр.), но и по своему строению: одни из них имеют прямой, непосредственный характер, другие опосредствованы целью или сознательно принятым намерением» [5].

У описываемой группы больных побуждение приводит прямо и непосредственно к действиям.

Только в том случае, когда потребность становится опосредствованной (сознательно поставленной целью), – возможно сознательное управление ею со стороны человека.

У наших больных отсутствует, как мы говорили выше, возможность опосредования сознательной целью, поэтому их потребности не управляемы – они приобретают строение влечений.

Опосредованность потребностей, мотивов связана с их иерархическим построением. Чем больше опосредован характер мотивов и потребностей, тем выраженнее их иерархическая связь. На эту закономерность указал в свое время и К. Левин, когда писал, что замещающее действие может проявиться, если мотивы иерархически построены (в терминологии К. Левина речь шла о «коммуникации заряженных систем»). В этих случаях не происходит жесткой фиксации на средстве удовлетворения потребности.

Мы видим из истории болезни, как под влиянием алкоголизма у больных разрушается прежняя иерархия мотивов. Иногда у больных проявляется желание работать, стремление к общению с прежними друзьями, больной совершает какие-то действия, руководствуясь прежней иерархией мотивов, но эти побуждения не носят стойкого характера. Главенствующим мотивом, направляющим деятельность больного, становится удовлетворение потребности в алкоголе. Перестройка иерархии мотивов больных особенно ярко проявляется в способе удовлетворения потребности в алкоголе и способе нахождения средств для удовлетворения потребности.

Начинает выделяться ряд вспомогательных действий. На выполнение этих действий уходит со временем вся сознательная активность больного. В них отражается новое отношение к окружающему миру; это ведет к новым оценкам ситуаций, людей. С полным правом Б.С. Братусь подчеркивает, что со временем все проблемы начинают разрешаться через алкоголь, с его помощью и алкоголь становится смыслообразующим мотивом поведения.

По мере того как в ходе болезни алкоголь становится смыслом жизни, прежние установки, интересы отходят на задний план. Работа перестает интересовать больных – она нужна только как источник денег. Семья из объекта забот становится тормозом на пути удовлетворения страсти. «Здесь мы касаемся, – подчеркивает Б.С. Братусь, – кардинального пункта личностной деградации при хроническом алкоголизме: постепенного разрушения прежней, до болезни сложившейся иерархии потребностей мотивов и ценностей и формирование взамен ее новой иерархии. Оттесняются и разрушаются высшие потребности и установки личности. Как отражение этого процесса, сужается круг интересов. Больные становятся уплощенными, инактивными, рвутся их прежние социальные связи с миром, ибо измененная алкоголем личность становится неадекватной этим связям» [6].

Так же и снижение больных по профессиональной линии обусловлено, в первую очередь, не интеллектуальной деградацией, а изменениями мотивов личности.

Изменение иерархии и опосредованности мотивов означает утерю сложной организации деятельности человека. Деятельность теряет специфически человеческую характеристику: из опосредованной она становится импульсивной. Исчезают дальние мотивы, потребность в алкоголе переходит во влечение, которое становится доминирующим в жизни больного.

Изменения мотивационной сферы больных были обнаружены и в экспериментально-психологическом исследовании.

Нами вместе с Б.С. Братусем было проведено сравнительное экспериментально-психологическое исследование больных с алкогольной энцефалопатией (II–III стадия алкоголизма по А.А. Портнову) и больных с травматической энцефалопатией (больные, перенесшие тяжелую черепно-мозговую травму с массивными субарахноидальными кровоизлияниями, внутричерепными гематомами, очагами ушибов различной, преимущественно конвекситальной локализации). Нарушения познавательной деятельности обеих групп могли быть уравнены.

В ряде методик[5]: счет по