В мире сновидений - Боснак Роберт

Мне также пришло в голову, что образ стволов деревьев постепенно меняется: «массивные поперечные балки, но между ними все та же грязь» (сон 5). Массивные балки и есть эти стволы, подвергшиеся грубой обработке. «Изгородь» (сон 7): она сделана из дерева. Дерево становится изделием. «В углу…», чтобы «заделать пролом», «плотники сколотили чудесный забор… из свежего теса» (сон 14). Нужно восстановить ограду, на что идет свежий тес из только что распиленных стволов. «Что-то большое… Им приходится вставать на край деревянного ящика…» (сон 13). Ящик деревянный, внутри него кипит работа, что-то делают из глины. Вот и готова новая форма, способная удержать грязь.

«Наконец я сделала два деревянных шкафчика с дверцами» (сон 12). В деревянном шкафчике можно что-нибудь, хранить, в нем полка из керамических плиток — так сходятся линии развития образов глины и дерева… Но как только завершилось превращение дерева и глины в два шкафчика с полочкой, вводится новое направление развития: «рядом со шкафчиками я вешаю большое-пребольшое зеркало» (сон 12). Образы формы, содержащей нечто, и зеркала, символизирующего самонаблюдение и рефлексию, сопутствуют здесь друг другу.

«Темный туннель с двойными путями… что-то керамическое…» (сон 13). Душевный процесс протекает в темноте по двум путям: двигаться можно одновременно в противоположных направлениях, в двух шкафчиках можно хранить совершенно разные вещи. Одно из направлений приводит к созданию керамического изделия, а другое? Возможно, оно связано с разрушительной силой, которая уже проявилась в поисках крышки от сосуда, изготовленного из красной глины (сон 11). У всякого созидательного действия есть свое разрушительное противодействие, их противостояние особенно красноречиво обнажается в снах 15 и 16, 17.

В пятнадцатом сне мы наблюдаем кульминацию центростремительной силы, движения к центру, в котором претворяются в изделие («керамические фигурки») и находят свое выражение гармонические способности личности. Все стороны личности сосредотачиваются вокруг центра, создавая образ необыкновенной красоты и вечности. Вслед за этим появляется бледная старуха в изношенном черном платье — образ тленности материи (сон 16). Нетленная духовность противопоставляется тленной материи (сон 15 и 16). «Я никогда не думала, что так трудно водить машину» (сон 16), трудно маневрировать, найти золотую середину между этими двумя началами. В семнадцатом сне наступает кромешная Тьма: «Меня бросает в эту черную яму страшный человек».

После семнадцатого сна, Джинджер впала в длительную депрессию, сопровождавшуюся скудостью сновидений. В тех отрывках, которые она могла вспомнить, ей ни разу не встречались рассмотренные выше темы. Джинджер охватывало то отчаяние, что она уже никогда не сможет создать настоящее произведение искусства, то глубокое чувство вины, что она совершила что-то непоправимое. Потом с ней произошел несчастный, случай: она сломала ногу и долгое время не могла ходить и свободно двигаться. А через месяц ей приснился сон о большой ярко-красной моркови, из которой вырастает множество новых корешков, уходящих еще глубже в землю. В душе сновидицы открылись новые глубины, новые горизонты.

Затем наступил творческий подъем, длительный период, в который Джинджер создала много произведений. Сначала это были изображения большой ярко-красной моркови, выпускающей длинные корни. Затем появилась серия картин, изображавших все в натуральную величину, наподобие зеркала. Начался процесс осмысления.

Через всю серию снов Джинджер проходит чередование противоборствующих направлений развития: созидательного, в котором рождается новое сознание, и разрушительного, которое выражается в образах тления, мрачных и страшных персонажах. Похоже, что разрушительное развитие сходит на нет, когда сновидица наяву ломает ногу. Перелом ноги становится прекрасной метафорой того, как поступательное развитие сна полностью прекращается в момент разрушительного события наяву.

Я знаком не с одной серией снов, в которых переплетаются созидательные и разрушительные процессы, творчество идет бок-о-бок с распадом и разложением. Ведь обновление всегда означает отмирание старого.

Глава 6

УРОКИ АЛХИМИИ

Психоаналитическую традицию работы со снами заложил 3. Фрейд, в своей книге «Толкование сновидений» он проанализировал несколько своих снов. Центральный сон этой книги, первый сон, который Фрейд подверг глубокому исследованию, лег в основу его. теории сновидений. В этом сне, традиционно называемом «сном, навеянным Ирмой», пациентка Фрейда Ирма тяжело заболевает. Врачи приходят к заключению, что исцелить ее может слабительное, которое выведет из организма больной яд. Так что у истоков нашей традиции мы сталкиваемся с неаппетитными подробностями.

Когда Юнг впервые полетел в черную пропасть, он угодил прямо в мягкую липкую массу (см. Главу 4).

Упав с небес, Стелла попала в мир трущоб и грязных улочек.

Замкнутый профессор встретился со своим избавителем в запущенном негритянском квартале. Джинджер начала свой путь по грязной ведущей вниз дороге между развалинами каменной стены, перепачкав в грязи ноги. В ее шестом сне речь идет о том, что «навозом распорядились наилучшим образом».

Кажущееся на первый взгляд бессмысленным гниение (которое необходимо для того, чтобы застойный процесс завершился полным разложением), как правило, происходит в мрачной и часто отталкивающей обстановке, в преисподней. Наше первое знакомство с жизнью, идущей на задворках того, что мы привычно зовем сознанием, неизменно сопровождается зловонием, распадом, унынием и — отвращением. Немудрено, что в отношении этого мира с сомнительной репутацией мы пользуемся, такими ни к чему не — обязывающими словами, как бессознательное. Этим фиговым листком мы безуспешно пытаемся прикрыть желание мира наших парадных фасадов оградить себя от" мира задворок

Мир задворок проникает в сознание Джинджер через заднее крыльцо. Его целительную силу Фрейд постиг благодаря… заднему месту своей пациентки и собственному недугу.

На задворках души исцеление приходит нередко. после разрушения того, что раньше казалось незыблемым. Поэтому человек чувствует, как будто твердая почва уходит у него из-под ног. Рушатся основы, определявшие душевное развитие, освобождается место для чего-тонового. Это пугает: в душе что-то отмирает, в сознание устремляются образы смерти и умирания. Если такие перемены застают человека врасплох, то его может охватить сильный страх перед разрушением старого сознания, который способен стать серьезным препятствием на пути всего нового. Например, в серии снов Джинджер появляется сосуд, символизирующий способность сновидицы сдержать происходящие в. ее душе перемены. В парной работе над снами между сновидцем и его партнером возникает определенная степень, интимности и доверительности, устанавливаются отношения любви, которые называют «перенесением/обратным перенесением». Работая друг с другом, они сталкиваются со всеми известными сновидцу проявлениями любви, включая ненависть. Эротическое напряжение различных интимных переживаний, составляющих основу их отношений, может быть очень велико, даже взрывоопасно. Но, чем глубже такие отношения, тем они прочнее, тем большее напряжение могут