Лики женщин - Эмма Буяльская

На этот раз они договорились, что это будет последняя попытка, и если она снова не удастся, они возьмут на воспитание отказного ребёнка. И снова были преждевременные роды, дочка родилась шестимесячная, весила чуть больше шестисот граммов и не могла сама дышать. Пока не прекращались попытки выходить её, она находилась в отделении для недоношенных детей, а они с мужем уже подготовили документы на усыновление ребёнка от этой девочки, у которой была своя трагедия. Когда инспектор отдела социально-правовой охраны несовершеннолетних, которая оформляла усыновление, сообщила, что детей будет двое, Марьям с мужем только обрадовались, быстро переделали документы на двух детей, и теперь оставалось только ждать, кого родит эта девочка и что будет с их дочкой.

После родов у Марьям появилось молоко, которое она терпеливо сцеживала для питания дочки. Сосать сама она ещё не умела и получала материнское молоко по капелькам. После рождения мальчиков их мать была выписана из роддома, и Марьям приложила, наконец, к груди уже своих сыновей Она кормила их и плакала от счастья, потому что первый раз почувствовала наслаждение от того, как здоровые дети легко освобождали её каменно-набрякшие груди от молока, которое она с таким трудом сцеживала раньше. Молока прибывало всё больше и больше, и его хватало обоим мальчикам и дочке. После того, как детей после кормления уносили, Марьям шла к отделению для недоношенных, чтобы через стеклянную перегородку увидеть дочку. «Жива твоя красавица», — слышала она и снова исступлённо плакала. «Эти мальчики принесли мне счастье. Я пришла в этот мир, чтобы быть им матерью, и за это Бог наградил меня дочкой», — думала она и клялась сама себе, что никогда она не обидит их, чтобы не потерять милость Всевышнего. Малышка набрала вес и научилась дышать, и через определённое время всё семейство было уже дома. Вот таких приносящих счастье детей выродила Рваная калоша.

Родственники и знакомые Марьям долго, несколько лет, в разговорах о милостях Всемогущего приводили в пример этот случай: вымолила женщина прощения за грехи, и Бог дал ей тройню.

А сама Рваная Галоша в свои неполные 17 лет отказалась уже от трёх своих сыновей. В доме тётушки она отходила от родов, и её готовили к тому, что она должна срочно выйти замуж за 52-летнего старика, у которого умела жена, и было 5 детей. Она была так замучена и забита, что ей, в общем-то, всё было безразлично. Что могло произойти хуже того, что уже с ней было? Ей нечего было терять, не на что надеяться, она даже не чувствовала себя несчастной, потому что не представляла себе, что жизнь может быть иной. Это удел женщины — быть виноватой, битой, в её маленьком кругу общения она и не видела других вариантов. Снова и снова вертелись у неё в голове и на языке слова её песни, чуть переиначенной:

Чёрная стрела мести,

Выпущенная прямо в меня,

Тёмной ночью меня настигла,

И я оказалась мертва.

Чёрный куб надгробья

Чуть блестит в густом тумане.

Пропасть зла и мести

Осталась в моём сознаньи.

Её мужа звали Исмаил, но она не смела его называть по имени, и вообще хоть как-то к нему обращаться. Привёз он её на дальнее пастбище, где были примитивные загоны для овец на случай песчаных бурь, когда ветры переносили тонны песка, был колодец, вырытый в незапамятные времена и тщательно сохраняемый от того же песка. Для людей тоже была постройка с маленькими окнами почти под крышей — тоже защита от песка, ветра и жары. Там было всё необходимое для походно-кочевой жизни и работы.

Исмаил, конечно, не знал о последних событиях в жизни своей, так сказать, невесты, а то, что случилось раньше, почти 5 лет назад, сейчас уже не имело значения. Он понимал, что ему, одинокому вдовцу, живущему почти всё время на пастбищах в пустыне, суждена не очень благополучная женщина, но такого даже он не ожидал. Это был дикий забитый зверёныш. Девочка сидела в углу, сжавшись в комок, уткнув голову в колени. Кажется, уже нельзя было свернуться ещё больше, но не только от звука голоса Исмаила, от его покашливания, но даже от его случайного взгляда в её сторону она сжималась ну просто на нет. Он был умный человек и знал, что будет дальше. Это он только для неё старый, потому что ей 17–18, а ему 52. На самом деле он достаточно молодой и красивый: здоровый, стройный, без капельки жира, загорелый. Полюбит она его, да ещё как!

А сейчас надо было быть осторожным, и сначала надо было избавить её от страха. Исмаил благодарил Бога, что Он подарил ему такую заботу: когда есть о ком заботиться, человек не чувствует себя одиноким.

Девочка получила два новых имени: Кызым и Бедняжка. Кыз — девочка, кызым — моя девочка. Все, и родственники, и чужие люди, могли так называть любую девочку.

Несколько дней при нём она не выходила из своего угла. В первую ночь он принёс одеяло, присел около неё на корточки, накрыл её и сказал ласково:

— Не бойся ничего, Кызым, я тебя не трону.

Голос у него был приятный, он расположился спать на расстеленных посреди комнаты одеялах и сразу уснул. Она уснула, видно, только под утро, и проснулась, когда он со стадом уже ушёл. Одеяла были сложены, а на дастархане стоял чайник с ещё горячим чаем, лежали сдобные (свадебные, так сказать) лепёшки, которые они привезли с собой, сушёные фрукты — абрикосы и виноград, курт — сухие солёные шарики-сыр из овечьего молока, мёд, орехи, дыня-зимовка — обычная еда, которая была вкусная и полезная и не портилась от жары.

Постепенно она стала готовить обед к его приходу и печь лепёшки, доставать воду из колодца для стада. Недостатка ни в чём не было: кто приезжал за баранами, тот привозил с собой всё, что заказывал Исмаил.

Перед сном он по-своему молился вполголоса: благодарил Всевышнего за здоровье и хорошую погоду (даже если была песчаная буря или было холодно), за радость и благополучие детей; потом просил Бога смилостивиться над Бедняжкой-Кызым и дать ей долгой и счастливой жизни, послать ей в её новой жизни любви и детей. Она слышала эти его молитвы, которые давали настрой на такую красивую жизнь, удивлялась и не верила, что это происходит с