Религия, этика и выживание человечества в XXI веке - Сергей Игоревич Иваненко

можно понимать как «вечная религия». Дхарма не имеет начала во времени, она изначально присуща всему существующему. Несоблюдение дхармы («адхарма») извлекает живое существо («дживу»[325]) из космического порядка, оно становится источником бед и с ним случаются беды.

Представление о долге

Дхарма есть у всего в этом мире. У звёзд и планет, у океана и рек, у земли, у социума и его сословий, у каждого человека. Один из священных текстов вайшнавизма, «Бхагавад-гита», входящая в индийский эпос «Махабхарата», устами Бога Кришны, гласит: «Лучше свой долг, бесталанно исполненный, чем чужой, соблюдённый превосходно; лучше смерть при исполнении своего долга, чужой долг опасностью чреват»[326].

Почему известный российский индолог В. Г. Эрман, чей перевод «Бхагавад-гиты» признан одним из лучших в академическом востоковедном сообществе России, переводит санскритское слово «дхарма» как долг? Это, безусловно, верный перевод в данном контексте. Дхарма, кроме прочего, долг. Этика, с точки зрения индуизма, – это тоже долг или «должное поведение». Это поведение «предписано» обществом и совестью. Дхарма – долг, который нужно узнать, признать и исполнять, но не произвольно придумывать или отрицать.

Среди религиозной литературы Индии есть книги, которые называются дхармашастры. Шастры – это комментарии, поясняющие священные тексты. А дхармашастры являются наставлениями по выполнению дхармы, долга. Среди дхармашастр выделяется важный текст, который в древности для индийского общества выполнял законодательную роль. Документ, который касается всех. Это Манава-дхармашастра, или Законы Ману.

Легенда такова: Ману – первый человек, который передал законы, предписывающие исполнение дхармы обществу в целом, царю, каждому сословию, семьям, мужчинам, женщинам, детям, каждому человеку.

Вначале немного проясним понимание долга в индуизме. Можно задать резонный вопрос. Почему я должен исполнять какой-то долг? Кто мне его вменяет? Индуизм признаёт существование долга у человека по факту его рождения. Дальше – простой аргумент: жизнь – залог, кредит, взятый у смерти. Ведь человек мог и не появиться на свет. А если родился, значит за него «внесли» определённую плату. Долг требует выплаты. Этот аргумент выглядел исчерпывающим в древности (да и сейчас, если призадуматься, тоже: мы оказываемся «должны» обществу, родителям, детям, государству и т. д.). «Должное» синонимично дхарме, которая есть основа и ось мира. За ней следуют и боги, и природа. Общество и отдельный человек не исключение, а часть этого миропорядка.

Тройственный долг индуиста

Долг индуиста можно назвать тройственным: перед риши; перед богами; перед предками.

Текст «Тайттирия-самхиты» (входит в состав «Яджурведы»), описывает тройственный долг так: «Рождаясь, брахман[327] появляется на свет с грузом трёх долгов: [долга] по отношению к риши – обучение Веде, [долга] по отношению к богам – жертвоприношение, и долга по отношению к Отцам – рождение детей. Тот свободен от долга, у кого есть сын, кто совершает жертвоприношения и кто вёл образ жизни ученика Брахмана»[328].

Нужно отметить, что «тройственный долг» характеризует человека, получившего «второе рождение» – мужчину из трёх высших сословий. То, что касается женщин, семьи, «немужской» стороны жизни и этических особенностей индуизма, будет раскрыто дальше. Необходимо учитывать, что индийская цивилизация принадлежит к патриархальным системам, и это задаёт определённые координаты в этике.

Невозможно исполнить долг, если не пройти должных инициаций вовремя. Для того чтобы выполнить долг перед риши, необходимо прохождение ритуала упанаяны[329] – посвящения, в ходе которого посвящаемый получает белый шнур, который троекратно оборачивается вокруг тела. С этого момента мальчик становится «дваждырождённым» («двиджа»), ему открывается право запоминать наизусть Веды. Характерной чертой этого периода также становится половое воздержание юноши вплоть до заключения брака. Много лет, прежде чем перейти к новой инициации, юноша будет жить у своего «второго отца», брахмана, помогать по хозяйству, но главное – учить Веды до их полного запоминания, исполняя долг перед риши.

В Законах Ману перечисляются этапы жизни мужчин трёх высших сословий, начиная с ученичества («брахмачари»), и перехода к статусу домохозяина («грихастха»). Нельзя исполнить долг перед богами, если человек не вступил в брак, не создал семью. «Дваждырождённый, прожив первую четвертую часть жизни у гуру, вторую часть жизни пусть, женившись, живёт в [своём] доме («гриха»)»[330].

После заключения брака мужчина обретает очаг («гархапатья»), который является священным огнём. От этого огня зажигаются другие священные огни. Только в состоянии грихастха, домохозяина, дваждырождённый мужчина может исполнить свой долг перед богами, участвуя в жертвоприношениях и ритуалах.

Индуистская культура предписывает правила поведения грихастхи, устанавливает этические и ритуальные нормы, среди которых нормальным признаётся стремление к удовольствию и богатству («кама» и «артха»), уважению со стороны других, плодовитости, исполнению обрядов, почитанию богов, гостеприимству, умеренности. «Надо вести жизнь брахмана – прямую, честную, чистую» – утверждается в том же источнике[331].

Очень важной вехой исполнения очередного долга – перед предками, родом – является рождение сына. Именно сына – это желательное рождение. Сын обеспечивает передачу наследства, сохраняет патриархальный принцип главенства, но главное – обеспечивает передачу священного огня, когда придёт его время создавать семью. Сын также зажигает погребальный костёр под телом своего отца и совершает последнюю ритуальную санскару (обряд жизненного цикла). После этого долг умершего считается полностью покрытым, он получает возможность достижения мокши (свободы).

Однако стадия домохозяина – всего лишь вторая из четырёх предписанных дхармой. Третья и четвёртая части пути заповеданы в индуизме, хотя не всегда исполняются должным образом, так как предстоящая перемена в жизни главы семейства неестественна и трудна.

Стадия, именуемая ванапрастха (лесной отшельник), состоит в том, что после активной и плодотворной жизни главы семьи мужчина должен навсегда покинуть свою деревню. Тексты эпоса и шастр снова подчёркивают, что уход – это честь, выпадающая на долю избранных – «дваждырождённых». «Дваждырождённый снатака[332], пробыв, таким образом, согласно правилам в статусе домохозяина, пусть, обузданный, живёт в лесу, подчинив как следует органы чувств. Когда домохозяин увидит у себя морщины, седину и детей у детей – ему следует отправиться в лес»[333].

Отшельничеству сопутствует благоприятный климат Индии – это чрезвычайно важный фактор. Жилище, а также коллективное общежитие здесь – условия желательные, но не жизненно необходимые. В отличие от суровых северных территорий, где холод вынуждает человека строить тёплый дом, отапливать его ночью и в холодное время, Индия предоставила великолепную возможность, в случае необходимости, без угрозы для жизни обитать под открытым небом.

Если научиться добывать пищу в лесу или ограничивать себя в ней на значительные периоды (что и отразилось в практике индийской аскезы[334]), можно существовать и вне общества. Опыт отшельничества мог открыть перспективы ответов на многочисленные вопросы человека, которые относятся к области религии и философии. Страдания, смерть, несправедливость,