Эффект летучей мыши. 10 уроков по современному мироустройству помимо черных лебедей - Фарид Закария

что приводит к стопкам бумаг, в которых отсутствует надлежащая информация о пациенте. (Данная система далека от тайваньских медицинских карт, связанных с единой базой данных, где содержится вся информация). Помимо пандемии, федеральная структура препятствует усилиям американцев по созданию единого доступа к медицинскому обслуживанию и голосованию. Всё это привело к тому, что такие процессы, как реформа полиции, зависят от действий 18 000 отдельных департаментов по всей стране, что приводит к параличу в работе правительства. Некоторые страны с глубокими традициями консенсусного управления и сильным социальным капиталом – Германия, Швейцария и Нидерланды – хорошо справляются с децентрализованным управлением. В Соединённых Штатах это удаётся редко.

Как построить умную бюрократию

Чтобы понять, каким образом здоровое недоверие к правительству превращается в токсичный цинизм, взгляните на Атлантику. Развитие открытого правительства является одной из приоритетных задач в Великобритании, даже несмотря на то, что она обладает прочной антигосударственной традицией. В целом, Великобритания во многом разделяет историческое развитие и сильные стороны Нидерландов и скандинавских стран, где присутствуют прочные политические институты и хорошо регулируемые рынки. Её имперская административная и правовая системы стали объектами зависти других европейских держав. Учёные не раз отмечали, что большинство политически стабильных демократий в развивающемся мире – это бывшие британские колонии, наследие её институтов и культуры. Отец-основатель Сингапура Ли Куан Ю считал британскую традицию эффективной и чистой бюрократии одной из ключевых причин успеха своего города-государства, несмотря на другие обременительные аспекты колониального правления. И всё же, начиная с 1980-х годов, Великобритания приняла ту же идеологию антиправительства, что и Соединённые Штаты. Аналогичным образом она уморила свои внутренние ведомства во имя эффективности. Правительство Бориса Джонсона, погрязшее в жёсткой экономии, необычайно плохо справилось с первоначальной борьбой с COVID-19, намного хуже, чем Северная Европа. И напротив, Греция, молодая и развивающаяся демократия с дисфункциональной бюрократией, справилась с пандемией исключительно хорошо. Почему так случилось? Всё просто: Грецию возглавлял способный, склонный к технократизму лидер, который верил в науку и эффективное управление.

Нападки на эффективное правительство исходят не только от правых. На протяжении многих лет политики левого крыла только увеличивали слои бюрократии и регулирования. Пол Лайт, один из учёных, давно изучающий эту тему, отмечает, что при президенте Джоне Кеннеди в иерархии кабинета министров присутствовало семнадцать «слоёв» назначенцев. К моменту вступления Трампа в должность их стало семьдесят один. Большинство из этих бессмысленных мандатов создавались с достойнойцелью. За громоздкими правилами и бюрократическими проверками Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов стоят благие намерения. Между тем, они скапливаются в сотни требований, часто противоречащих друг другу, что делает скорость и эффективность невозможными. На каждый выявленный случай злоупотребления властью вводится новый, дополнительный свод правил. Часто существуют отдельные требования на федеральном и местном уровнях, которые должны неукоснительно соблюдаться. Получается, что у чиновников остаётся мало свободы действий. Например, на них оказывают давление, вынуждая принимать самое невыгодное предложение на тендер, независимо от мнения сторон относительно качества и сроков. Конгресс предпочитает контролировать агентства и редко предоставляет им независимость и гибкость, как это принято в Германии, Японии и Южной Корее. На самом деле люди, работающие во многих западных странах, часто поражаются тому факту, что в свободолюбивой Америке гораздо больше бюрократии, чем в таких странах, как Канада, Дания и Германия. Независимо от размера своих государств, эти страны верят в создание независимых департаментов, в предоставление технократам власти и автономии, а также в обеспечение эффективной работы системы.

Американский инженер и предприниматель Марк Андриссен отреагировал на пандемию 2020 года записью в блоге: «Время строить». Статью он начинает с провала американского правительства во время пандемии, но потом выходит далеко за его пределы, задаваясь вопросом, почему Соединённые Штаты больше не могут представлять и осуществлять крупные проекты: строить жильё, улучшать инфраструктуру, возрождать производство внутри страны, расширять образование, и так далее. Он предлагает несколько теорий: инерция, недостаток воображения и влияние действующих лиц, опасающихся конкуренции. Однако истинная причина гораздо глубже. В политической системе США слишком много сдерживающих факторов и противовесов, что увеличивает стоимость коллективных действий, а в некоторых случаях делает их вообще невозможными. Фрэнсис Фукуяма называет такую систему «ветократией».

Марк Дункельман, кропотливый исследователь, потратил годы на изучение опыта реконструкции и восстановления Пенсильванского вокзала на Манхэттене. Пенсильванский вокзал является вторым по загруженности транспортным узлом на планете, обслуживающим больше пассажиров, чем все три аэропорта Нью-Йорка вместе взятые. Здание представляет собой чрезвычайно некрасивое, плохо спроектированное и некачественно обслуживаемое сооружение. Будь оно региональным объектом в какой-нибудь бедной стране, не говоря уже о главном транспортном узле ведущего американского мегаполиса, оно стало бы настоящим позором. В течение последних тридцати лет влиятельные политики выступали за целый ряд мер по восстановлению вокзала, однако никаких существенных изменений так и не случилось. Дункельман объясняет, что в процессе каждой инициативы кто-то всегда находил способ сорвать проект. «В условиях, когда такое количество людей может наложить вето, продвинуть проект становится практически невозможно, – пишет он. – Сегодня ни у кого нет настолько сильных рычагов влияния, чтобы добиться оптимального для Нью-Йорка результата. В конечном итоге правительство становится некомпетентным». Проблема по своей сути выходит за рамки Пенсильванского вокзала. Одна из версий ветократии – это НИМБИзм, названный так из-за призыва местных жителей, выступающих против строительства или иных изменений инфраструктуры на территориях, прилегающих к их домам. В результате их действий по всей стране приостанавливается осуществление действительно стоящих проектов. В Калифорнии НИМБИзм десятилетиями мешал строительству нового жилья и значительно усугубил ситуацию с ростом стоимсти жизни в штате, из-за чего сотни тысяч работников вынуждены часами добираться до работы.

Америка по своей природе – антигосударственная страна. Правые добиваются этого путём сокращения расходов на правительство. Левые, в свою очередь, обременяют его таким количеством требований, что процесс невольно приводит к аналогичному дисфункциональному эффекту. Как однажды объяснил политический теоретик Сэмюэль Хантингтон, власть в Америке не разделена, как принято говорить, а скорее поделена и оспаривается, поэтому, чтобы добиться успеха, необходимо всеобщее согласие и компромисс. Решить подобную дилемму возможно, но для этого требуется умелое и настойчивое руководство в масштабах Рузвельта или Джонсона. Кроме того, в таком случае у власти должна находиться одна партия. Писатель Эзра Кляйн заметил, что в те годы, когда правительство, казалось, хорошо функционировало – скажем, с 1930-х по 1960-е годы, – в Белом доме и обеих палатах Конгресса заседала одна партия, которая включала в себя множество идеологий. В настоящее время ни одна из партий не имеет рычагов политической власти, и каждая из них не