Говорящие с духами: Мир сибирского шаманизма - Шаповалов Андрей

ребенка в соответствии с правилами и традициями, принятыми в тувинском обществе по отношению к будущему шаману. Отец Сайлык-оола не такой сильный шаман, как дед, тем не менее был наделен некоторыми способностями и знал, что делать. С трех лет Сайлык-оол начал выказывать свои шаманские наклонности: он бил палкой в таз, пел и кричал. Среди тувинцев бытует мнение, что, если за ребенком-шаманом правильно ухаживать, его шаманская сила возрастет. Прежде всего его нужно правильно кормить и стараться держать как можно дальше от всего «нечистого». Так, мать должна кормить будущего шамана грудью до пяти-шести лет, при этом, чтобы материнского молока всегда хватало, она не должна в это время иметь других детей. Будущему шаману должны давать только лучшее мясо, и здесь существует целый список запретов: его нельзя кормить мясом утонувших или задранных диким зверем животных и ему ни в коем случае нельзя есть краденые продукты. Ребенку до пяти-шести лет нельзя позволять бегать и даже много ходить. Его нужно постоянно носить на руках или на спине. До 15 лет нельзя позволять ему ночевать вне родительского дома, присутствовать на похоронах, в тех местах, где плохо пахнет, и вообще в любых «нечистых» местах. При этом в вопросах воспитания необычного ребенка родители должны непременно консультироваться с опытным шаманом, который не только дает им советы, но и постепенно знакомит подростка с мифологией и ритуальной практикой. При этом воспитанием будущего шамана заняты не только родители и ближайшие родственники, у него есть и отдельный воспитатель — шаман. Именно так Сайлык-оола и воспитывали, с той лишь разницей, что в условиях советской власти родители старались скрывать его способности от окружающих, а обучением занимался отец, тоже имевший шаманские способности. Родители боялись властей, старались не давать ребенку предметы, напоминающие бубен и колотушку, поили транквилизаторами, окуривали артышем (можжевельником), но это не помогло. С девяти лет у него начали случаться видения, он стал делать предсказания, которые часто сбывались, отчего соседские дети его боялись. Вокруг него образовалась пустота, оставалось общаться только с родными братьями и сестрами. Отец взялся учить сына шаманской практике. Он объяснил мальчику его предназначение, рассказал о шаманской судьбе и запретил говорить о своих видениях тем, кто этого специально не просит, чтобы не пугать людей. Так окончательно определилось его особенное место в обществе.

Страх и любопытство перед необычной личностью, обладающей сакральными способностями, делали любого шамана не просто человеком. Способность жить сразу в двух мирах говорила окружающим о его двойственной сущности, маргинализируя его и вытесняя на социальные границы. Это не означало, что он был ущербным или гонимым, обреченным жить без друзей и семьи, как не ставило его выше или ниже остальных членов коллектива. Скорее, его включенность в коллектив одновременно сопровождалась открытостью иному миру, как у любого мифического персонажа, вынужденного жить на границе миров.

Орудия перевоплощения

Духовный двойник

Однажды утром шаман должен был научить нас, как петь для своих духов-помощников. Занятие началось как всегда: он встретил нас уже в костюме и при помощи колотушки и дыма можжевельника провел короткий обряд очищения, освободив от злых сил себя, нас, все помещение. Потом он снял шаманскую шапку, положил ее на стол и продолжил занятие длинной протяжной песней. Когда наступил перерыв, я спросил, почему он снял шапку перед тем, как стал петь.

— Если я в шапке петь буду, духи придут, скажут: «Ты с ума сошел, старик, зовешь нас зря». Нельзя духов просто так, без дела вызывать, обидятся и больше не придут или вообще какую-нибудь пакость сделают.

— А без шапки они не придут?

— Без шапки не придут, они не услышат… Нужно, чтобы все облачение было… тогда правильно… тогда настоящее камлание может получиться… Без шапки — это я просто пою, технику показываю, без полного костюма духи это не услышат. Только вы услышите…

Шаман всегда проводит обряд, облачившись в специальный костюм. С переодевания фактически начинается любое его ритуальное действо. Без специального одеяния большой обряд просто невозможен{18}. В обычной одежде шаман — такой же человек, как все остальные; только надев ритуальный костюм, он становится шаманом, запредельным существом, способным к трансперсональному контакту. Костюм, по сути, является магическим двойником шамана, его другой сущностью.

Одеяние сильного шамана всегда производит странное впечатление. Оно очень декоративно, украшено множеством лент, тесемок, меховых и металлических подвесок. Оно звучит и трансформируется при движении, но это отнюдь не маскарад. Каждая часть этого костюма имеет особый смысл и значение. Во время обряда все это в комплексе призвано преобразить человека в иную сущность. Вот что пишет Сергей Михайлович Широкогоров.

Костюмы всех эвенков носят примитивные черты тунгусского костюма. Так, например, жакетообразные кафтаны лишены воротников, у некоторых народностей сохранились передники и т. д. Костюм-птица баргузинских и нерчинских тунгусов изображает птицу — выявление одного из главных шаманских духов. Костюм снабжен железными подвесками и бахромой, символизирующими скелет и оперение птицы. Состоит он из кафтана, передника, штанов, наголенников, обуви и шапки, сделанных из замши. При костюме должно быть обязательно китайское медное зеркало. Соответственно отличается костюм-изюбрь, на шапке которого имеются рога (раньше рога делались из настоящих рогов изюбра, такую шапку мне удалось видеть), а отдельные подвески символизируют скелет изюбра. Этот костюм делается обязательно из шкуры изюбра. Костюм кочевых тунгусов Забайкалья есть сложная комбинация птицы и изюбря и имеет жезлы, изображающие ноги лошади или изюбра. Интересен ряд подвесок, символизирующих лодки, остроги, сабли и другие орудия, которыми шаман пользуется во время своих путешествий, а также изображения птиц и животных, в которые вмещаются духи[24].

Это не очень подробное, но важное описание акцентирует внимание на трех смысловых компонентах: на изюбре{19}, на птице и скелете. Это триединство — зверь, птица, скелет — сущность шамана, источник его магических сил и сверхчеловеческих способностей.

Полный шаманский костюм состоит из шаманского плаща (халата, кафтана, куртки, парки), головного убора — шаманской короны (шапки), сапог (на севере — вместе с ноговицами), пояса. К этому иногда (довольно редко и только у отдельных народов) добавляются маска и рукавицы. В некоторых случаях, там, где этническая традиция в одежде диктовала какие-либо особые и необходимые дополнительные элементы костюма, шаман использовал и их, также приспосабливая к своей социальной роли. Так, у эвенков и кетов шаман непременно носил нагрудник, который дополнял его кафтан, а у тофаларов нагрудник изображался аппликацией на широкой внешней поле халата. У нивхов шаманы имели особый шаманский