Говорящие с духами: Мир сибирского шаманизма - Шаповалов Андрей

родственник или старинный друг. В этом проявлялось отношение к шаману не только как к сакральной фигуре, но и как к человеку.

В отношении людей к шаману есть и другая сторона — завышенные ожидания. Ведь если духи подчиняются шаману в обряде, то, по мнению людей, он может заставить их помогать ему и в обычной жизни. Духи должны подгонять ему зверя или рыбу на промысле, показывать лучшие места для пастбищ, давать хороший приплод его скоту, в целом делать его жизнь лучше. Обычно шаман и сам поощряет подобные представления, всячески старается демонстрировать свою удачу в хозяйственных и повседневных делах. Как правило, действительно, шаман, благодаря своему уму, знаниям, практическим навыкам, бывает довольно успешным человеком. Это также помогает ему поддерживать высокий статус в обществе и пользоваться безусловным почетом. Однако часто шаманские обязанности отвлекают его от повседневной жизни и хозяйственных забот, так что для тех из них, кто много практикует, это может стать определенной проблемой. Хозяйство зачастую требует повседневного труда, особенно в период сезонных промыслов. Если в это время к шаману обращаются за помощью, его хозяйство может существенно пострадать. Компенсация его труда не всегда адекватна трудовым и временным затратам. В сообществах, где товарные и денежные отношения более развиты, как, например, у народов Саяно-Алтая, где социальная, хозяйственная и имущественная дифференциация привели к профессионализации шаманов, они стали получать плату за свои услуги. Она могла быть фиксированной и заранее оговоренной либо иметь форму дара за оказанную услугу, но это была плата, и она обеспечивала определенный доход. У народов Севера, где существовали другие формы организации хозяйства и общества, шаман либо не получал денег, либо ему делали подарки, которые не в полной мере компенсировали его затраты сил и времени. Здесь были распространены представления, что шаман «должен» обществу и духам и они в любом случае помогут шаману в жизни. При этом важно понимать, что успех шамана в повседневности, так же как и в ритуальной практике, по большому счету зависел от его личных качеств. Есть множество примеров зажиточных шаманов и столько же обратных, когда шаман оставался бедняком и еле справлялся с собственным хозяйством, несмотря на то что его профессиональные услуги пользовались спросом.

В жизни шаман просто человек — со своим характером, пристрастиями, привычками и опытом. Среди шаманов встречаются самые разные люди: уравновешенные и спокойные, нервные и даже истеричные, бывают весельчаки, а кого-то отличают угрюмость и резкие суждения, есть любители острой шутки и противоположного пола, а кому-то присущи странные предпочтения{17}. При этом каждый член сообщества знает: шаман неразрывно связан со своими духами, от которых он в значительной степени зависит. Они могут помогать ему в жизни, но могут в любой момент позвать, и тогда поведение шамана изменится. В любом случае шаман пребывает в некоем пограничном состоянии. Он всегда балансирует между профанным и сакральным, при этом чаще всего он сам определяет эту границу. Это его участь, поэтому от шамана вполне ожидаемо девиантное поведение.

Отношение к нестандартному поведению, которое связано с его общим пограничным положением, особенно хорошо видно, когда происходит становление нового шамана. Общество заведомо толкует нетипичное поведение и странную болезнь как этап рождения нового шамана. Для каждого коллектива его появление — выдающееся событие, особенно если там шамана долго не было или если практикующие шаманы не совсем удовлетворяли потребности членов этого коллектива. Люди искали шаманские метки, следили за ростом и взрослением кандидата, ждали, что духи позовут его, что он заболеет и начнет путь духовного преображения.

Социум зачастую сам подталкивает избранника, выделяя его из общества и вытесняя на границу обычного/необычного (профанного/сакрального), некоторым образом навязывая ему его особую роль, понуждая к девиантному поведению. Например, когда в коллективе умирал последний шаман, а явных претендентов на его роль не было, люди начинали искать что-то странное в поведении или какие-то особые знаки, а потом совместно действовали так, что у человека под их влиянием и внушением появлялись социальные отклонения и другие признаки «призвания». Даже если возникало сразу несколько кандидатов в шаманы, общество могло выбирать. Например, люди устраивали испытания кандидатов, заставляя их камлать, звать духов. Общество оценивало возможности и духовную силу претендентов и выбирало лучшего, со своей стороны санкционируя и провоцируя избранничество. Вообще, во многих случаях эмоциональная неустойчивость человека и наследственные особенности психики, подкрепленные соответствующим давлением общества, часто меняли структуру личности и формировали кандидата в шаманы. В этом смысле показательно отношение к детям, шаманское будущее которых было определено еще в младенчестве, предназначенным. Таких было достаточно много. Существовали даже специальные методы отбора таких детей. Так, считалось, что если ребенок очень рано самостоятельно перевернулся в колыбели, то это будущий шаман. Если у ребенка признаки психической неустойчивости или припадки — это тоже определенный знак. У эвенков считалось, что если ребенок родился в «рубашке», то станет шаманом. Если «рубашка» целая, будет «большим» шаманом, если он закрыт лишь частично — «маленьким». Часто будущих шаманов определяли в детстве по поведению или по специфической болезни. А. В. Анохин приводит такие данные про алтайцев: «Шаман Шагай из рода иркит заболел в четыре года, у него периодически случались припадки. На седьмом году ему сделали бубен и маньак (шубу шамана)… с семи лет начал камлать шаман Сапсыр из рода найман… Моткочок из рода юсь начал камлать с девяти лет…»[23].

Во время одного шаманского обряда в Западной Туве мне показали трехлетнего мальчика, которому прочили шаманскую будущность. Отец и другие родственники к нему так и относились, шаман, проводивший обряд, также ему покровительствовал, даже разрешил во время своего отдыха бить в бубен. При этом сам мальчик, явно поощряемый родней, чувствовал себя во время обряда очень комфортно и своим поведением заметно выделялся среди всех детей, присутствующих на обряде. В доме его родителей мне показали шаманские принадлежности, оставшиеся после деда-шамана, которые должны были перейти к мальчику по наследству, а также объяснили, что этого ребенка воспитывают особо и, как только он подрастет, его отдадут на обучение опытному шаману.

Тувинский шаман Сайлык-оол Канчыыр-оол рассказал мне о своем детстве. Он был внуком знаменитого шамана Сата Пюрбюю. Дед сам принимал роды у невестки в 1947 году, дал имя мальчику и передал свой шаманский дар. Он положил руку на головку ребенка и направил туда всю свою энергию. Знаки этого посвящения в шаманы — пять длинных, похожих на шрамы борозд — до сих пор видны на затылке Сайлык-оола. Через два месяца старого шамана увели чекисты, а родители продолжили воспитывать