Жизнь и смерть. Самые важные вопросы детской литературы - Ольга Борисовна Бухина

у взрослых жанре фэнтези. В трилогии Дж. Р. Р. Толкина «Властелин колец» (1954–1955) число убитых растет по экспоненте от книги к книге.

В литературе фэнтези можно различить несколько типов смерти – и в первую очередь это смерть множества безымянных героев, как «плохих», так и «хороших». У Толкина гибнут орки и гоблины, гибнут гномы и люди, и читатель ни о ком из них практически ничего не знает. Они статисты смерти. Но этим дело не ограничивается. Погибают законченные злодеи – как, например, Горлум, хотя к моменту страшной гибели этого персонажа читателю становится его очень жалко. Погибают важные действующие лица – наследник Гондора Боромир и его отец, король Денэтор. Эти герои не вполне отрицательные – они уходят, поскольку сделали что-то неправильное или недостойное. Так, Денэтор разуверился в победе и решил убить и себя, и тяжело раненного сына Фарамира.

Боромир попытался отнять у Фродо кольцо; однако, защищая двух других хоббитов от нападения орков, искупил предательство смертью. Похоронная ладья, уносящая тело Боромира к речному водопаду, оснащается собратьями по Кольцу со всеми надлежащими почестями. Арагорн и Леголас оплакивают павшего бойца, посылая весть о его смерти на три стороны света.

Великая Река приняла в лоно свое Боромира, сына Денэтора, и больше не видели его в Минас-Тирите, у зубцов Белой Башни, где он, бывало, стоял дозором поутру[275].

Несмотря на погребальный почет, мы все равно понимаем: смерть в подобном произведении «положена» только тем, в ком есть «моральная трещина», даже небольшая, почти незаметная, как, например, в Теодене, конунге Ристании, который перестал доверять собственному сыну. А вот Фарамира – рыцаря без страха и упрека – в последнюю секунду спасает Гэндальф. Основная идея проста – старшее поколение должно уступить место молодежи, более подходящей для построения царства будущего.

Настоящие «положительные герои» не умирают, им достается долгая, хотя и нелегкая жизнь. Некоторые из них – эльфы – практически бессмертны, другие – гномы – просто живут очень долго. Тем не менее возникает общее ощущение колоссального количества пролитой крови, особенно если вспомнить экранизации: второй фильм трилогии от начала до конца – одна нескончаемая битва[276].

Подобным же образом смерть пронизывает страницы всех семи томов «Гарри Поттера» (1997–2007). Дж. К. Роулинг тоже не скупится на мертвые тела, начиная с убитых родителей Гарри. Интересно, что у Роулинг умирают и хорошие, и плохие. Каждому свой черед – вплоть до смерти, казалось бы, незаменимого наставника Гарри, профессора Альбуса Думбльдора в предпоследнем томе[277]. С первой же книги «неназываемый злодей» пытается убить самого Гарри – попытка избавиться от него, когда мальчик был совсем мал, провалилась. В каждой из книг описывается чья-то смерть – будь то Плакса Миртл, Седрик Диггори, Сириус Блэк или Римус Люпин. Второстепенные герои в «Гарри Поттере» постоянно умирают; лучшее, на что они могут рассчитывать, – это, подобно Миртл, остаться в нашем мире в виде привидений. Однако эти смерти не вызывают настоящего сочувствия, кроме разве что кончины Добби, домового эльфа. Смерть (с большой буквы) должна быть в конце концов побеждена глобально, но смерть (с маленькой) царит на страницах этих романов локально. Как отмечает Дина Хапаева, «глагол „убивать“, например, встречается в седьмой книге в три раза чаще, чем во второй, тогда как частота употребления слова „смерть“ достигает гораздо более шокирующего четырнадцатикратного увеличения», и (продолжая мысль Хапаевой) «в изображении смерти и связанного с ней символизма присутствует какая-то одержимость»[278]. У самого Гарри есть шанс умереть по крайней мере восемь раз (впервые еще до начала повествования и по разу в каждом томе). Зато, когда он уже готов умереть добровольно, дабы пожертвовать собою ради победы над врагом, – ему даруется не только победа, но и жизнь.

Навязчивые мысли подростка о смерти – часть нормального взросления. Чтобы начать жить (взрослой жизнью), надо «помириться» со смертью – с одной стороны, перестать ее бояться, а с другой стороны, перестать верить в то, что тебя лично смерть коснуться не может. Более того, тема смерти в сознании подростка тесно связана с агрессией против самого себя (в этом, как мы уже говорили, одно из объяснений частоты подростковых самоубийств) и против окружающих. Тут и возникает проблема безопасных выходов такой агрессии, и помочь в этом может фэнтэзи. Жанр, пронизанный смертью, – как в литературе, так и в кино, не говоря уж о множестве компьютерных игр, – как ни парадоксально, неплохо способствует процессу борьбы с подростковой тягой к смерти, созданию своеобразного «иммунитета» к ней. Фэнтези и фантастика, как считают многие исследователи, помогают подросткам в формировании устойчивости к моральным потрясениям[279].

Но есть и другие мнения. Дина Хапаева пишет о подростковой культуре смерти в уже упомянутой книге «Занимательная смерть», где утверждает, что современные люди, и особенно молодежь, предпочитают культуру смерти культуре жизни. Хапаева подчеркивает невероятное изобилие вампиров и зомби в современном кино и литературе, утверждая, что «культ смерти» нынешнего общества ярко выражается в распространении в американской (а теперь уже и во всемирной) традиции празднования Хэллоуина. Хапаева видит в истории Гарри Поттера проявления «вампиризма» как со стороны отрицательных персонажей – Упивающихся смертью, так и со стороны самого Гарри, который, по ее мнению, упивается (почти в вампирском смысле) кровавой битвой со Злом. Хотя с общими выводами Хапаевой согласиться трудно, она права в одном: современное общество создает чересчур яркую культуру смерти в многочисленных произведениях для подростков. Но ведь если, наоборот, привычно отмахиваться от темы смерти, современный подросток будет обречен на битву с ней в одиночку. Как утверждает в критической статье о книге Хапаевой профессор Мелвин Коннер, «в каком-то смысле одержимость смертью характерна для человеческой природы»[280]. И в подростковом возрасте эта одержимость особенно обостряется.

Глава 45

Домашние друзья

В смерти нам покой готов, завершенье всех трудов.

Умберто Эко.

Имя розы

Если в книгах для подростков смерть переносится в фантастический, нередко опасный мир, то в книгах для самых маленьких она вплетается в мир сказочный, а значит – куда более безопасный. Тема смерти невероятно интригует маленького ребенка, и существуют даже специальные книги, которые могут помочь удовлетворению этого любопытства, но о них чуть позже. В сущности, эта тема естественным образом уже входит во многие книги для маленьких, правда, в виде смерти не людей, а зверей. С одной стороны, для ребенка звери в сказках или баснях антропоморфны, и во многих книгах звери («зверики», как