Страшное: Поэтика триллера - Дмитрий Львович Быков

мы разбираем сегодня таинственную историю женщины из Исдален, самую знаменитую тайну Норвегии за последние лет сто. Эта история примечательна главным образом тем, что при полном незнании конкретики мы можем догадаться о схеме, о метасюжете, который за этим прочитывается. Опять-таки в интернете масса сведений, напомню главные. Двадцать девятого ноября 1970 года в Норвегии, в долине Исдален, что близ Бергена, находят на склоне каменистого холма сильно обгоревший труп обнаженной женщины, рядом с ним бутылка из-под ликера, две пластиковые бутылки со следами бензина, склянка с большим количеством таблеток снотворного Fenemal, серебряная ложка и остатки сожженного паспорта. На трупе следы насилия, то есть удары или давление в области шеи. Дактилоскопировать ее оказалось нельзя: подушечки пальцев были стерты. Спустя много лет в сорока метрах от места обнаружения тела нашли металлоискателем женскую сумку, но ее содержимое давно истлело. На ближайшей железнодорожной станции ее опознали по фотографиям с места происшествия: она оставила два чемодана, в которых была «одежда в итальянском стиле», опять-таки со срезанными бирками парик, серебряные ложки — вот с этой деталью я абсолютно не знаю, что делать, — и записная книжка будто бы с шифром, который легко взломали: это была фиксация всех ее перемещений за последние полгода. В общей сложности она посетила в Норвегии девять городов, представляясь собирательницей антиквариата (мы увидим потом, что в известном смысле так оно и было). Она приехала в Осло из Женевы 20 марта, дальнейший маршрут ее выглядел так: Осло — Ставангер — Берген — Кристиансанд — затем переезжает в Данию, оттуда в Германию и Швейцарию. Третьего октября из Стокгольма возвращается в Осло, потом в Оппдал (там проводит ночь в гостинице с итальянцем-фотографом, он не замечает ничего особенного, она представляется туристкой из ЮАР). Оттуда уезжает в Париж. Из Парижа возвращается в Ставангер, потом опять в Берген, в Бергене живет неделю, приводит к себе некоего мужчину; опять на корабле в Ставангер, опять в Берген, живет в отеле и старается его не покидать, выглядит настороженной. Потом кладет чемоданы в камеру хранения. Через неделю ее находят мертвой.

Во всех отелях она представляется разными именами, год рождения указывает 1942 (радиоизотопное исследование ее зубов показало в 2018 году, что она родилась между 1934 и 1944). По той же сохранившейся челюсти установили, что она лечила зубы в Латинской Америке, а родилась, судя по ДНК, на границе Германии и Франции. Двадцать четвертого ноября ее видел в долине местный житель в обществе двух мужчин, она выглядела испуганной, хотела что-то сказать, но они так на нее посмотрели, что она осеклась. Когда ее фоторобот появился в газетах, этот местный житель пошел в полицию, но ему там сказали дословно: «Забудь, это дело не раскроют».

Важно подчеркнуть две вещи: она говорила с акцентом, который в отелях не смогли идентифицировать; она везде требовала в номер молочную кашу; она всегда требовала номер с балконом. Первые два обстоятельства нагоняют таинственности, но третье существенно: как по-вашему, зачем ей номер с балконом?

— Для наблюдений.

— Разумеется. Она кого-то ожидала или не хотела дождаться, как и Питер Бергман, но подозреваю, что расследователи, интерпретировавшие эту историю, с самого начала сбились с толку. Они предполагали, что она от кого-то скрывается и потому меняет адреса; мне же представляется, что она кого-то выслеживает, иначе зачем бы ей маниакально возвращаться в те места, откуда она сбежала? Если же вспомнить, что она, по всей вероятности, родилась в Германии и бежала оттуда, лечила зубы в Латинской Америке и в начале семидесятых, маскируясь, кого-то искала в Норвегии, — самые сообразительные быстро догадаются, чьим агентом она была.

— Правильно ли я вспоминаю слово «Эйхман»?

— Вы всегда быстрей всех догадываетесь. Я даже думаю иногда, что вы плод моего воображения. Да, конечно, она агент Моссада (они никогда, даже спустя много лет не раскрывают своих), и она выслеживает бывших нацистов. Они укрывались в Латинской Америке, но не меньше их было в Скандинавии. Норвегия была под нацистами, многие местные коллаборанты были благополучно оправданы. На шпионаж или по крайней мере на связь с разведкой указывают в ее деле слишком многие детали: необходимость наблюдения за входом из номера, настороженность, парик, стертые пальцы, — я одного не понимаю: при чем тут ложки, одна из которых была найдена рядом с трупом? Был ли это своего рода пароль, опознавательный знак, был ли это ее талисман — что маловероятно, — зачем она переспала с фотографом, с которым познакомилась в тот же день за обедом? То есть в ее поведении много загадочного, она явно истерит, перемещения довольно хаотичны, и сам способ убийства — снотворное, спиртное, попытка задушить, — выглядит странным и громоздким: некоторые думали, что это самоубийство — снотворное в сочетании со спиртным, — но не сама же она пыталась себя поджечь?

— Понимаете, просто чтобы опрокинуть слишком очевидную версию, хочется предположить безумную любовную драму. Ложки она таскала с собой как память о возлюбленном или как фетиш, как инструмент эротической игры...

— Это вы «Нимфоманку» пересмотрели.

— Но очень убедительно! Возможно, она занималась секс-туризмом, возможно, пыталась забыть парижского возлюбленного, но мне в любом случае хочется, чтобы это была любовь. Человек из Сомертона тоже ведь, как установлено, приехал в Аделаиду выслеживать жену...

— Интересно, с чего бы он приехал выслеживать жену, когда сам внезапно от нее ушел, и она его разыскивала через газету.

— Мало ли как бывает. Сначала ушел, а потом стал преследовать. У меня так было.

— А сменить за полгода девять городов от несчастной любви — тоже было?

— Нет, но я могу это понять. И потом, мы же не раскрываем подлинную причину. Мы пишем триллер. И тогда я бы это раскрывала исключительно как мелодраму, а главный герой был бы фотограф-итальянец, на которого она в ту ночь произвела исключительное впечатление, он любой ценой хочет повторить эту ночь, а она ему говорит: нет, нельзя, со мной можно только один раз. Он начинает ее искать и узнает всю эту историю.

— Да, это можно отличную вещь написать. Воспоминания нескольких мужчин, все знакомились с ней в ресторанах, всех она приводила к себе в разные гостиницы, для всех это была лучшая ночь, всем она рассказывала разные легенды...

— Всех угощала кашей с молоком...

— Каша с молоком тоже как-то использовалась в эротических играх. Но вообще знаете, в чем тут настоящая пуанта? Лучший роман был бы о том, как на