Право и литература. Как Пушкин, Достоевский и Толстой придумали Конституцию и другие законы - Алим Хусейнович Ульбашев

его как неразумного ребенка, у которого хулиганы постарше отобрали любимый велосипед.

Не перенеся горя и вскоре простудившись в зимнюю стужу, Акакий Акакиевич Башмачкин умирает, а в Петербурге еще долго будут видеть призрак чиновника, который нападает на прохожих и отнимает у них пальто, шубы и шинели.

Читатель, конечно же, чувствует иронию Гоголя, но также не может оставаться безразличным к боли чиновника. В определенный момент главный герой превращается из бюрократа в обычного человека. Мы, конечно же, свыклись с мыслью, что чиновники бесполезны, а вся их работа только для того и придумана, чтобы усложнять существование простых людей: такой чиновничью братию рисует сам Гоголь. Но автор различает Акакия Акакиевича, «маленького человека», и его безжизненную должность. А когда «узнали в департаменте о смерти Акакия Акакиевича, и на другой день уже на его месте сидел новый чиновник, гораздо выше ростом и выставлявший буквы уже не таким прямым почерком, а гораздо наклоннее и косее»[207]. За смертью Акакия Акакиевича не исчез рабочий стол, за которым тот сидел и изводил бумагу. Теперь там другой человек, и все его отличие лишь в росте и почерке.

Еще более прямолинеен в этой мысли Антон Чехов в рассказе «Человек в футляре». Там после похорон чиновника Беликова один из героев восклицает: «Сколько их еще будет!» Поэтому мы не удивимся, если узнаем, что и сегодня на месте Акакия Акакиевича сидит кто-то другой и, по обыкновению, переписывает отчеты, доклады и справки.

Как смерть чиновника воспринимают сослуживцы, лучше всего показано у Льва Толстого в «Смерти Ивана Ильича». Товарищи по службе, собравшиеся в судебном учреждении, узнают о кончине коллеги: «Кроме вызванных этой смертью в каждом соображении о перемещениях и возможных изменениях по службе, могущих последовать от этой смерти, самый факт смерти близкого знакомого вызвал во всех, узнавших про нее, как всегда, чувство радости о том, что умер он, а не я»[208]. Мысли, реплики чиновников, с трудом способных выразить даже ритуальное сочувствие из-за смерти Ивана Ильича, поражают своим цинизмом и бездушием. Но и здесь Толстой проделывает с читателем тот же литературный фокус, что и Гоголь в «Шинели»: он учит видеть в каждом человеке человека, а значит, и нас самих быть человеками.

Образ еще одного чиновника — тоже титулярного советника — Макара Девушкина из «Бедных людей» Федора Достоевского не просто продолжает, а по-настоящему оживляет традицию «маленьких людей». В жизни Девушкина долгое время не происходит ничего занимательного: он целых тридцать лет служит в учреждении, монотонно делает чиновничью работу, боясь лишний раз привлечь к себе внимание начальства и не поднимая глаз от рабочего стола и своих бумаг.

Неуверенность в себе и непонимание собственной ценности для окружающего мира отравляют существование Макара. Все меняется, когда он, уже совсем немолодой по меркам XIX века, влюбляется в девушку из дома напротив, Вареньку Доброселову. Общение с ней пробуждает ранее неизвестные чиновнику чувства. Он все сильнее увлекается литературой, хотя и толком в ней ничего не смыслит.

По настоянию Вареньки он читает «Станционного смотрителя» Пушкина и «Шинель» Гоголя. На этом месте три «маленьких человека» — пушкинский Самсон Вырин, гоголевский Акакий Акакиевич и Макар Девушкин Достоевского — сходятся в одном времени и месте. Эта встреча — в особенности с Акакием Акакиевичем — оказывается для Девушкина по-своему кульминационной, она приносит ему много боли, хотя и открывает глаза на происходящее вокруг него.

«Маленький человек» несчастлив у Пушкина и Гоголя. Но Девушкин у Достоевского способен на настоящие переживания, которые по определению не доступны героям Пушкина и Гоголя. Он может быть наивным, обиженным, мстительным, смешным, щедрым, тактичным. Если Вырин и Акакий Акакиевич вызывают к себе одну лишь жалость, то образ Макара — куда сложнее. В нем мы видим целый мир и даже желаем ему обрести счастье, огорчаясь, когда ему это не удается.

В «Преступлении и наказании» Федор Достоевский снова препарирует «маленьких людей» в своей писательской лаборатории. Здесь не меньше Раскольникова нас интересует семейство Мармеладовых. Глава его, титулярный советник (очередное совпадение?) Семен Захарович Мармеладов, превратившись в пропойцу, не может быть счастлив сам и также не может приносить счастья своим домочадцам. Дочь его, Соня, и вовсе пала нравами и занимается проституцией.

«Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной; всю ее было видно из сеней. Все было разбросано и в беспорядке, в особенности разное детское тряпье. Через задний угол была протянута дырявая простыня. За нею, вероятно, помещалась кровать. В самой же комнате было всего только два стула и клеенчатый очень ободранный диван, перед которым стоял старый кухонный сосновый стол, некрашеный и ничем не покрытый. На краю стола стоял догоравший сальный огарок в железном подсвечнике»[209]. Описание пространства, где ютятся Мармеладовы, нужно читать как описание внутреннего состояния «маленьких людей».

У героев романа «Преступление и наказание», в особенности Мармеладовых, обнаруживается куда меньше положительных качеств, чем, скажем, у Самсона Вырина или Макара Девушкина. Но Достоевский намеренно усложняет этическую дилемму, стоящую перед читателем. Автор последовательно проповедует христианскую идею о любви к ближнему своему, как бы низко ни пал этот человек во своем грехе. Осуждая грехи героев, Достоевский по-отечески любит каждого из них, прощает пороки и надеется на их перерождение.

Традиция по осмыслению образа «маленького человека», заложенная в XIX веке, не растворилась в XX столетии. Этот типаж в принципе не может исчезнуть с переменой государственной идеологии и политическими настроениями в обществе: время влияет на повадки, предпочтения и образ мысли «маленького человека», но природа его остается прежней.

«Котлован» Андрея Платонова лишь на первый взгляд не похож жанрово и композиционно на повести и рассказы о «маленьком человеке».

Здесь главная тема — рытье котлована для «общепролетарского дома», куда «через год весь местный пролетариат выйдет из мелкоимущественного города и займет для жизни монументальный новый дом»[210]. Работами руководит некий Никита Чиклин, о котором Платонов отзывается весьма сдержанно: «Чиклин имел маленькую каменистую голову, густо обросшую волосами, потому что всю жизнь либо бил балдой, либо рыл лопатой, а думать не успевал…»[211] Другие персонажи, каждый по-своему, тоже вызывают не самые теплые чувства у читателя: они постоянно доносят друг на друга, ведут философские, а на самом деле пустые разговоры о переустройстве мира, воспроизводя газетные штампы и пропагандистские нарративы большевиков.

Персонажами «Котлована» могли бы оказаться и Самсон Вырин, и Акакий Акакиевич, и, конечно же, Макар Девушкин, доживи они до «светлого коммунистического будущего». Такие люди всегда тянутся к котловану, как мотыльки к огню, ища в нем погибель.

Словно насмехаясь над «маленькими людьми» прошлого, говорит артельный активист и «вождь ликбеза» Сафронов: «Из радио и прочего культурного материала мы слышим