Искусство рассказывать истории - Габриэль Гарсия Маркес

по всему городу; в оркестре, естественно, тоже будут это обсуждать. Потом это выяснит полиция, они находят отель, номер и, наконец, нападают на след скрипача. Какой смысл задумывать как алиби репетицию или концерт, если в этот день он еще и опоздает?

Глория. Алиби обеспечивает жена. Она говорит, что в тот день муж поздно вышел из дома, потому что машина долго не заводилась и пришлось ее толкать.

Габо. Тогда еще одна неувязка, потому что жена знает, что это неправда. И она знает, что он знает. И что еще хуже: она знает, что он знает, что она знает. Все понятно?

Глория. Да, возможно, это та история, которую я хотела рассказать.

Габо. Но ты сначала убиваешь президента, а потом хочешь, чтобы зритель заинтересовался историей героя и его жены…

Сокорро. Не президента. Мы сказали, что это лидер профсоюза.

Рейнальдо. В любом случае это политическое преступление, вокруг которого поднимется много шума.

Габо. Знаешь, во что я верю? Что герой убивает жену. И не потому, что надоела, а поскольку она его раскрыла, поняла, что он убийца. Сдаст ли она его полиции? Нет. Это оружие, которое она приберегает для эмоционального шантажа.

Сокорро. Она покрывает его, чтобы подчинить?

Габо. Строго говоря, дело вот в чем: скрипач, принадлежащий к террористической организации, совершает нападение. Он готовил его тщательно, шаг за шагом. И не собирается оставлять никаких улик, у него идеальное алиби. Он не только виртуозный скрипач, но и виртуозный преступник. Просчет его лишь в том, что жена все поняла. А когда пришло время, она заявляет полиции обратное: «Да, я сама отвезла его на машине в то утро, до самых дверей театра». То есть внезапно, без предварительного предупреждения, жена становится сообщницей. Постфактум. И вот тогда муж понимает, что она все знает.

Сокорро. Но почему полиция его подозревает?

Габо. Баллистическая экспертиза приходит к заключению, что выстрел был произведен из номера, куда приходили эти двое с футлярами, – следовательно, они под подозрением.

Глория. С чего бы владельцу отеля предоставлять данные полиции? Он ведь тоже соучастник.

Габо. И ты думаешь, что полиция его не подозревает? Такое преступление скрыть сложно.

Роберто. Мы пытаемся изменить историю, но даже не задаемся вопросом, есть ли варианты, другие пути, которые не уведут нас от первоначального замысла. Я считаю, что полицейское расследование здесь ни к чему, иначе фильм превратится в детектив. А что, если теракт не состоится? Что, если его сорвет жена?

Габо. Это лучше вписывается в получасовой формат. А резюмировать сюжет можно так: женщина узнает, что автором нападения является ее муж, ничем не примечательный скрипач, который каждую пятницу опаздывает на работу. Она сообщает ему об этом – возможно, с намерением шантажировать – и затем он ее убивает. Надо теперь понять: это ли хочет сказать Глория? И если да, то как мы можем со своей стороны ей помочь?

Глория. Сложно сказать.

Роберто. В твоей версии, Глория, все умерли. А в новой умирает только героиня?

Глория. Если мы все еще не отбросили идею бомбы, то, скорее всего, не только она…

Габо. Проблема с бомбой в том, что она создает слишком много проблем. Как скрипач может не знать, в каком футляре лежит бомба, если он всю жизнь носит скрипку и знает ее вес с точностью до грамма?

Роберто. Тогда давайте выкинем бомбу. Героиня убивает мужа из револьвера, на почве ревности. Ей приходит в голову, что муж опаздывает по пятницам, потому что завел любовницу.

Габо. В любом случае очевидно, что отношения между ними испорчены. А даже если нет, то испортятся, когда она узнает, что муж готовит нападение. Он молчал, чтобы она не забеспокоилась, но теперь, когда все вскрылось, могут случиться две вещи: жена решит промолчать, чтобы прикрыть мужа, или же начнет настойчиво его отговаривать. Во втором случае снова развилка: либо он уступает – и она молчит, либо не уступает – и она решает его выдать.

Элид. И в последнем случае он ее убивает.

Рейнальдо. Теракт все еще уводит нас от истории.

Сокорро. Но покушения уже не будет.

Рейнальдо. В любом случае возникают ожидания. Мы создаем у зрителя ожидания, которые потом не оправдаем. Может быть, персонаж должен быть не скрипачом, а техником, механиком.

Глория. Лишить его статуса первой скрипки? Никогда!

Маркос. Жена тоже может быть скрипачкой. Она обнаруживает, что муж планирует нападение, когда сама готовится к репетиции и по ошибке берет футляр мужа. А внутри бомба.

Глория. Такой профессионал, как он, никогда бы не принес оружие домой.

Маркос. Представим себе, что все-таки принес. В четверг вечером жена обнаруживает в футляре разобранную винтовку. В пятницу утром, когда муж идет в ванную, она подменяет футляр. Муж не собирается ничего проверять перед уходом: зачем, ведь он уже все проверил накануне вечером. Далее. Герой приезжает в отель, выглядывает в окно, видит, что мероприятие началось, открывает футляр, чтобы достать винтовку, и – сюрприз! – в футляре для скрипки действительно скрипка. Покушение провалилось.

Габо. Что, если бы фильм начинался так: к супермаркету подъезжает машина. Из нее выходит человек с портфелем. Заходит в супермаркет, берет что-нибудь, оставляет портфель возле каких-то полок, идет к кассе, платит и уходит. Мы видим, как машина уезжает, и мгновение спустя – бум! – супермаркет взрывается. Человек приходит в театр, занимает свое место в оркестре, репетиция в самом разгаре. Дирижер журит его за опоздание, скрипач бормочет извинения и присоединяется к коллегам. Происшествие в супермаркете так и не раскрыто… полицией. Но его раскрывает жена. Увидев новости по телевизору, она почувствовала неладное…

Глория. И заподозрила мужа? Почему?

Габо. Вот это нам и предстоит выяснить. Пока он заходит в супермаркет, женщина – в параллельном монтаже – звонит в театр. «Первая скрипка? Нет, сеньора, по пятницам первая скрипка всегда опаздывает». Она начинает рыскать по дому и на основании некоторых деталей понимает, что происходит нечто странное. Сначала ею движет только ревность, но, когда они с мужем смотрят новости, она поворачивается и холодно произносит: «Это был ты». Видите? Никакого полицейского расследования. В центре внимания – исключительно взаимоотношения супругов.

Роберто. Я не понял. Чего мы на самом деле хотим?

Габо. Придумать варианты для Глории, чтобы она смогла выбрать.

Роберто. Есть два варианта: либо муж убивает жену, либо наоборот. Я предпочитаю первый. Но пусть он убьет ее, как говорят адвокаты, предумышленно и с особой жестокостью. Как? Сделав ее соучастницей теракта, но только чтобы избавиться от нее.

Сокорро. И притом безнаказанно.

Роберто. Он замышляет атаку, в которой его жена станет бомбисткой-смертницей. Ни она, ни зритель этого не подозревают.

Габо. Вот эту историю нам точно нужно довести до конца.

Глория. Но я не представляю, как можно убедить женщину в одночасье стать террористкой.

Сокорро. Не станет она террористкой. Когда жена обнаруживает, что муж ведет двойную жизнь, она пытается его спасти, потому что любит его и чувствует, что так сможет подчинить себе или, по крайней мере, удержать. Он усматривает в этом элемент шантажа и, как хороший преступник, видит скрытую опасность: жена все знает и может сдать его полицейским, если захочет. Столкнувшись с этой проблемой, он заставляет ее поверить, что собирается вернуться к нормальной жизни, а тем временем загоняет ее в смертельную ловушку.

Сесилия. И она ничего не понимает до самого последнего момента.

Глория. Признаюсь, я тоже не совсем понимаю…

Габо. Герой просит жену о некоторой услуге, и она соглашается. Услуга заключается в том, чтобы доставить посылку в определенное место. В посылке – бомба; он подготовил ее таким образом, чтобы она взорвалась, когда будет в руках героини. Все устроено так, будто она принимает участие в операции. Переодетый герой затаился, сидит в машине, наблюдает, словно для страховки. Жена выходит из машины и быстрым шагом идет к условленному месту. Бомба взрывается.