Право и литература. Как Пушкин, Достоевский и Толстой придумали Конституцию и другие законы - Алим Хусейнович Ульбашев

Какой урок для себя должно вынести гражданское право из всего сказанного? Самым простым и потому неправильным ответом было бы признание предпринимательства полным и безусловным злом. Запрет предпринимательства и частной инициативы — пройденный этап в российской (советской) истории. Советское право, видевшее в предпринимателях «преступные элементы», само погибло под обломками социалистической экономики, разрушившейся к концу 1980-х годов. Да и надо признать, что «хмурыми» могут быть не только предприниматели, но и люди, весьма далекие от всякой коммерции. Так что винить коммерсантов во всех бедах неверно.

Нынешнее гражданское законодательство не просто не запрещает предпринимательство, а, наоборот, выделяет его среди всех прочих общественных отношений. Одна из первых статей Гражданского кодекса гласит:

Гражданское законодательство регулирует отношения между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, или с их участием, исходя из того, что предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг.

В определении предпринимательства важнее всего словосочетание «на свой риск». Закон намеренно отказывается от излишнего патернализма в отношении предпринимателей, признавая и уважая их свободу. Вместо этого коммерсантов предупреждают о рисках, с которыми им придется столкнуться при негодном ведении хозяйства. Риски могут быть финансовыми, репутационными и юридическими. Настоящий предприниматель не боится рисков, но всегда помнит о них. Тот же, кто проигнорирует предостережение, наверняка окажется… в овраге.

СВОБОДА И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Прав был немецкий философ Георг Гегель, утверждая, что «свобода есть истина необходимости»[74]. В гражданском праве свобода не только осознается как истина необходимости, но и проходит через все статьи и пункты гражданского законодательства. Свободой — в гражданском праве ее еще называют автономией воли — обусловлены многие морально-нравственные дилеммы, лежащие в основе известных сюжетных линий в русской литературе.

В «Алых парусах» Александра Грина главная героиня Ассоль живет со своим отцом Лонгреном. Оба они нелюдимы и ведут почти что затворнический образ жизни. Соседи недолюбливают Лонгрена и не в силах простить ему того, что тот во время шторма не спас другого местного жителя — трактирщика Меннерса. Лонгрен видел, как лодку Меннерса уносила в море разбушевавшаяся стихия, но ничего не сделал, чтобы его спасти, а лишь с безразличием курил трубку.

Смотря на эту ситуацию глазами гражданского закона, мы должны признать, что Лонгрен не виновен: коль скоро он не был профессиональным спасателем и не имел никакого отношения к случившемуся с Меннерсом, то и не был обязан спасать несчастного лавочника.

Повел ли Лонгрен себя достойно с этической точки зрения? Скорее всего, нет. Но с точки зрения законодательства он действовал вполне правомерно. Нет такой нормы, которая предписывала бы каждому превращаться в добрых самаритян. Законом установлены лишь отдельные случаи, когда граждане должны оказывать первую помощь или, по крайней мере, не оставлять нуждающихся в опасности. Так, например, автомобилист, сбивший пешехода, не может оставить свою жертву в беспомощном состоянии. Он должен вызвать скорую помощь или самостоятельно доставить пострадавшего в госпиталь. В то же время случайные прохожие, ставшие очевидцами дорожного происшествия, не обязаны бросаться на помощь в такой ситуации. Это полностью их моральный выбор.

С дошкольного возраста в детские головы вкладываются непреложные истины: не обижать младших, защищать слабых, помогать нуждающимся. Завидя бабушку, которая растерянно пытается перейти оживленный перекресток, вы должны позабыть обо всех прочих делах и помочь старушке. Если вы постараетесь не заметить нуждающегося и пройдете мимо, вас могут осудить окружающие, но не закон. Закон, таким образом, не столь требователен к людям, как общественная мораль.

Да и с точки зрения морали не так однозначно положение Лонгрена. Однажды, когда главный герой был моряком и ходил в долгие плавания, его жена Мери пришла к Меннерсу с просьбой одолжить денег, чтобы прокормить себя и маленькую Ассоль. Сосед согласился дать денег, но «требовал за это любви»[75]. Такого условия Мери не приняла. Продолжая нуждаться, в ненастную погоду Мери отправляется из своей приморской деревни в город, чтобы заложить кольцо и хотя бы так выручить денег. По пути она подхватывает простуду, отчего вскоре умирает. Узнав об этом обстоятельстве, мы по-новому смотрим на отказ Лонгрена помочь Меннерсу.

Безусловно, найдутся те, кто продолжит винить Лонгрена, полагая, что тот должен был проявить великодушие к Меннерсу и простить его в роковой час, не опускаясь до животной мести. Но нельзя отрицать и того, что моральный выбор Лонгрена был весьма непростым с самого начала.

Граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

Так сказано в 9-й статье Гражданского кодекса для таких случаев. «По своему усмотрению» здесь равнозначно слову «свободно». Меннерс был вправе отказать Мери в займе, но и Лонгрен не должен спасать Меннерса. И Меннерс, и Лонгрен действовали законно, хотя и не по-людски.

Парадоксально, что в несвободных обществах такие морально-нравственные, этические коллизии почти невозможны. Живи Меннерс и Лонгрен в каком-нибудь Едином Государстве, описанном Замятиным в «Мы», они бы повели себя иначе, поступив «правильно»: Меннерс одолжил бы деньги, а Лонгрен спас лавочника, боясь нарушить законы.

В такие минуты даже возникает соблазн сказать себе, что несвободное общество справедливее общества свободного. По этому поводу любопытные соображения высказал академик Дмитрий Лихачев: «Свобода выдвигает свои “нельзя”, — и не потому, что что-то произвольно запрещено, а потому, что корыстные соображения и побуждения сами по себе не могут принадлежать свободе. Корыстные поступки — вынужденные поступки. Вынужденность ничего не запрещает, но она лишает человека его свободы. Поэтому настоящая, внутренняя свобода человека существует только при отсутствии внешней вынужденности. Человек, поступающий эгоистично в личном, национальном (националистическом, шовинистическом), классовом, сословном, партийном или каком-либо ином плане, — не свободен. Поступок свободен только тогда, когда он продиктован свободным от эгоизма намерением, когда он бескорыстен»[76].

Мысль Лихачева позволяет лучше понять и несвободные общества, где добрые поступки чаще всего продиктованы не велением сердца, а страхом перед государством. Постоянный страх перед карающим мечом правосудия не способствует духовному росту человека, хотя и спасает его от отдельных ошибок. Либеральная философия, принципы которой нашли отражение в Гражданском кодексе, предполагает, что люди так или иначе обречены на ошибки, но, лишь ошибаясь, они осознают значимость собственных поступков.

ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ И НЕЛЕПЫЙ, НЕОСМЫСЛЕННЫЙ МИР

О том, какие беды могут обрушиться на литературных героев из-за их любви к имущественным благам, сказано в литературе многое. С завидной настойчивостью авторы детективных новелл убеждали читателей в