Тет-а-тет. Беседы с европейскими писателями - Николай Дмитриевич Александров

что я вырос в Лондоне. Бромли — скучное провинциальное местечко, знаменитое тем, что там родился Герберт Уэллс. Там и другие писатели жили в детстве — Ханиф Курейши вырос в Бромли. Еще Билли Айдол фланировал по главной улице каждую субботу, пока не прославился. Отчасти поэтому я так разочарован тем, во что превратился Лондон сегодня. Это же просто… Ну да, все зависит от района; в Лондоне до сих пор остались места, где вполне можно жить. Но тут еще этот эффект Нью-Йорка, мы о нем уже говорили. Здесь теперь действительно как в Нью-Йорке, в том смысле, что либо надо иметь очень много денег, и тогда можно поселиться в хорошем районе вроде Хэмстеда или Сент-Джонс-Вуда, либо тебе двадцать один год, и тогда плевать, что тут все дорого и неудобно, для тебя ведь главное — окунуться в жизнь большого города с ее соблазнами.

Интервью, поездки, встречи с читателями — не мешает ли это писателю в его основной деятельности?

Для профессионального писателя ирония состоит в том, что поработать удается, можно сказать, от случая к случаю. Постоянно ездишь туда-сюда, рекламируешь себя, рекламируешь свои книги. Меня перевели уже, если не ошибаюсь, на 23 языка. Не всегда, но часто, когда где-то выходит иностранное издание твоей книги, издатели просят тебя поехать, поручкаться с кем надо, показаться в книжных, дать интервью. И получается, чем лучше у тебя идут дела, тем больше уходит времени на подобные вещи. Все это отвлекает от непосредственной работы. Я ведь пошел в писатели, потому что мне хотелось писать, а не быть комическим актером, или политиком каким-нибудь, или не знаю кем. Да, верно, этими интервью, рекламной деятельностью и так далее можно не заниматься. Но, с другой стороны, в каждый роман я вкладываю много времени. Во-первых, нам, писателям, приходится конкурировать не только с теми, кто уже умер — с Толстым, Достоевским, Диккенсом, труды которых лежат везде, в дешевых мягких переплетах за £4.99, но еще и с другими отраслями развлечений. Поэтому приходится как-то себя показывать, махать флажком, чтобы народ тебя заметил. А на это уходит куча времени. Вообще-то, читать перед публикой довольно интересно — хорошо время от времени пообщаться со своей аудиторией, услышать их отзывы о том, что им нравится, что они думают про твои книги. Но интервью… Если мне больше ни разу в жизни не придется давать интервью, меня это вполне устроит. Ирония еще и в том, что сегодня, в эпоху интернета, стоит дать интервью — теперь ведь все не так, как было 30 лет назад, когда это интервью напечатают в одной газете и в конце концов она пойдет на обертку для рыбы с картошкой, — так вот, теперь все попадает в интернет, так сказать, на веки вечные. А значит, захоти кто-нибудь узнать, что я думаю на какую угодно тему, он заглянет в сеть и все найдет.

А вообще в Англии трудно стать профессиональным писателем?

Где бы дело ни происходило, обычно сложнее всего бывает опубликовать первую книгу, этот барьер труднее всего взять. У меня много проблем было с «Хуже некуда». Ведь мало написать роман или часть романа, надо еще и агента найти. Написал я несколько глав «Хуже некуда» и начал, согласно инструкции, рассылать их агентам. В двенадцать агентств послал, и все они его отклонили, никто не захотел со мной работать. А процесс этот, знаете ли, небыстрый, большинство агентов пока прочтут, пока ответят. Так что время шло, к тому моменту, когда двенадцать агентов мне отказали, роман уже был закончен. Тогда я решил: ладно, сам представлю рукопись. Наверное, это была ошибка — действовать без агента куда тяжелее. В общем, послал я эту рукопись, насколько помню, в пятьдесят шесть британских издательств, и все ее отклонили. Когда в пятьдесят седьмом сказали «да», я почувствовал небывалое облегчение. Это было совсем маленькое издательство, называлось оно «Полигон», по сути — всего одна женщина на четвертом этаже в здании издательства Эдинбургского университета. Стоило им ее опубликовать, стоило книге выйти, как дела у меня пошли совсем по-другому: книга получила несколько премий, попала в букеровский шорт-лист и так далее. Вот так меня внезапно признали в литературном бизнесе. Словом, первая книга, как правило, самая трудная. Хотя забавно, что в наши дни возможность получить огромный аванс существует только в случае первого романа. После того как у тебя вышла парочка книг, какими бы хорошими ни были рецензии, какие бы премии тебе ни дали — неважно, поскольку вся информация теперь хранится в компьютере, любой, кто занимается издательским делом, может одним нажатием кнопки выяснить, сколько продано экземпляров, что и как. А про первый роман ничего неизвестно: то ли 200 экземпляров купят, то ли 2 000 000. Так что это — единственный шанс сорвать куш, то есть получить крупный аванс, но тут нужен хороший агент.

А у вас он есть?

Да, есть. Понимаете, профессиональному писателю без агента обойтись невозможно. Насколько я знаю, Джон Апдайк прославился отсутствием агента, но это потому, что он уже сделал себе громкое имя. У него, я слышал, есть адвокат, который занимается его контрактами, и все. Но вообще агент нужен, на то существует множество причин. Разве что тебе очень хочется самому договариваться о правах на перевод с албанцами… И потом, в каком-то смысле в этом бизнесе все схвачено, у агентов — своя маленькая кооперация, эдакий небольшой заколдованный круг, они продают права тем европейским издательствам, с которыми дружат. Поэтому некоторые книги раскручиваются полным ходом, выходят сразу на пятнадцати языках — такое каждый год случается. Вот, например я обычно угадываю где-то половину из того, что войдет в букеровский шорт-лист («Букер» — это престижная, самая престижная литературная премия у нас в Англии). Причем эту половину шортлиста я обычно угадываю не потому, что отличаюсь особым умом, ясновидением или чем-то там еще, а потому, что кручусь в бизнесе и знаю, какие книги продвигают. И обычно какие-то из них в конце концов попадают в букеровский шорт-лист.

И кто чаще выигрывает?

Американцы лучше. Самая лучшая литература… То есть я, конечно, обобщаю, всегда есть исключения, но я бы сказал, что самые лучшие писатели, как правило, американцы, потому что их страна — больше, живее, динамичнее. И это относится как к художественной литературе, так и к нон-фикшн. Я не хочу сказать, что британские писатели никуда не годятся, но первенство, как правило, за американцами.

А вас самого где больше любят?

Наверное,