Русская культура - Дмитрий Сергеевич Лихачев
Русская культура читать книгу онлайн
«Русская культура» – последняя, изданная посмертно книга выдающегося русского ученого-филолога, академика Дмитрия Лихачева. Это его «завещание», итог многолетних размышлений о русской и мировой культуре – и о самой России: удивительной, двойственной и во всем ищущей крайности…
Будущий академик родился еще до революции, в 1906 году. В его памяти отпечаталась вся Россия XX века – от «мастеровых и балерин» царской эпохи до сталинизма, блокады Ленинграда и «оттепели». Он знал Россию на протяжении века – но пишет так, будто прожил тысячу лет и свел ее историю в одну точку: в его книге «соседствуют» Ярослав Мудрый и Пушкин, Достоевский и Сергий Радонежский, иконописец Дионисий и Иван Грозный. Но, обращаясь к прошлому, Лихачев неизменно ищет ответы для настоящего – и призывает к ответственности за него.
Автор пишет о литературе и языке, живописи и зодчестве, национальном характере русских – и о культуре как «цельной среде», из которой нельзя изъять одну часть, не разрушив целого. Но это не холодная игра эрудиции, а размышление о добре и зле, личности и толпе, свободе в эпоху жестокости и бескорыстии совести – мысль, ведомая глубоким нравственным чувством.
Книга призвана помочь каждому читателю обрести сознание причастности к великой русской культуре – но не только. Это настоящий манифест гуманизма – и утверждение, что культура, по словам автора, сильнее и нужнее «армады танков».
Для кого эта книга
Для тех, кто интересуется русской культурой и историей.
Для всех приверженцев гуманизма и ценностей образованности.
Для тех, кто хочет понять Россию в ее сложности и противоречивости.
И кстати еще – обилие диванов во всех комнатах, чтобы было где уложить всех гостей. Диваны были и обычные, и длинные, и угловые, где удобно было разговаривать или играть.
Саксонский диалект всегда казался немцам комическим. Но поразительно, что этот комический эффект использовался в XIX веке русскими писателями при изображении того, как немцы говорили по-русски.
Юродство не есть явление национальное. Юродивые существовали в Византии, Италии, России, на Востоке и т. д. Юродивые есть у православных, католиков, мусульман; их нет только у протестантов, лютеран, но там они просто имеют некую иную форму.
Юродивый стремится превратить свои поступки в поучения. Поступок юродивого – символ. В Петре многое от «культуры юродства».
Обаятельный образ Франциска Ассизского связан с нищетой. И то же – Сергий Радонежский. Но Франциск – нищенствующий святой, а Сергий – нищий крестьянин. И в этом существенное различие.
Сергий сам плотничал, ставил кельи, таскал бревна, носил воду в двух водоносах, пек хлеба, сам шил одежду и тачал обувь – делал всю черную работу и даже нанимался плотничать за гнилые хлебы. Когда слава его прошла уже по всей Руси, он все же не изменял своего трудового образа жизни. Именно поэтому он получил в народе огромную славу и непререкаемый авторитет, с которым вынуждены были считаться самые верхи московского государства и русской церкви.
Приходившие к нему на поклонение люди принимали его за простого работника и не хотели верить, что перед ними сам прославленный по всей Руси игумен. К нему приезжает сам великий князь Дмитрий Донской за советом и помощью. И помощь его действенна. Когда нижегородский князь Борис не покорился Москве, по слову Сергия были затворены в Нижнем все церкви, и Борис, опасаясь народа, вынужден был покориться. Дмитрию Донскому перед выступлением в поход против Мамая Сергий дает в войско двух иноков, веля им сражаться. Это было против церковных обычаев, запрещавших инокам воевать. Тем самым Сергий освятил поход против Мамая как святое дело и способствовал подъему духа в войске Дмитрия.
Самые большие коллекции этнографических материалов по Аляске – в Ленинграде-Петербурге, а другая в Хельсинки-Гельсингфорсе. Последний губернатор русской Аляски был финн по происхождению. Интересом к этнографии он обязан Лёнроту – собирателю Калевалы. Любовь к своему народу подсказала ему любовь к американским индейцам.
Очень верная мысль высказана С. М. Соловьевым в его «Публичных чтениях о Петре Великом» по поводу пресловутой, популярной в обывательских представлениях мысли об «отсталости» России: движение народов по историческому пути нельзя сравнивать… с беганьем детей взапуски или конскими бегами, к которым прилагается слово «отстать». Внутренние силы могут быть больше у того, кто движется медленнее. Я добавлю к мысли Соловьева и следующее: дело может быть и в возрасте – тот, кто моложе, тот может быть и менее образован того, кто старше, может отстать от старшего по возрасту и на служебной лестнице. А потом обогнать…
«Россия, нищая Россия». И это совершенно верно. Но какое богатство в дворцах знати, императорской фамилии. Достаточно сравнить пригороды Петербурга с Шенбруннским дворцом Франца-Иосифа под Веной. А богатства монастырей, библиотек! И все-таки Россия – нищая, ибо богатство или нищета – это богатство или нищета народа, общего уровня жизни.
А вот неверное, избитое, набившее оскомину, несколько раз с бахвальством повторенное в докладах на общих собраниях Академии наук СССР ее президентом академиком Александровым утверждение: «Наша страна из страны почти сплошной неграмотности при царском правительстве…» Откуда взято это утверждение? Из старых статистических данных? Но тогда записывали в неграмотные всех старообрядцев, отказывавшихся читать книги гражданской печати. А эти «неграмотные» любили книгу, знали свои книги лучше, чем сборщики сведений – свои. И читали больше.
Эпоха воздействует на человека, даже если он ее не принимает. Нельзя «выскочить» из своего времени. Некоторые считают, что Максим Грек противник Возрождения, а потому вне Возрождения. Да, противник Возрождения, но и в этом типичный его представитель, как и учитель Максима – Савонарола.
Леруа-Болье, полемизируя с мнением – «поскребите русского и вы найдете татарина», – ответил: «Снимите налет татарского ига и вы найдете в русском европейца». Исторически ведь он несомненно прав: татарское иго вторично!
Кто были столпами русской государственности в ее хорошем повороте: капитан Миронов, Максим Максимович, Тушин…
Термин «мещанство» идет от Герцена, который разумел под ним коллективную посредственность, умеренность и аккуратность, ненависть к яркой индивидуальности. Подобного понятия нет в других языках. Уж очень ненавистно было всегда мещанство в России. Поэтому и утвердилось это понятие.
Европейская культура универсальна. Она принимает в себя все культуры мира – и те, что были, и те, что существуют сейчас. Европа началась в Греции, Греция родила европейский, все принимающий, терпимый и свободный тип культуры.
Центр европейской культуры должен вернуться в Грецию.
Строители Успенского собора Киево-Печерского монастыря из Греции.
Популярность Влахернского монастыря на Руси также связана с победой над русскими. Когда Аскольд подошел к Царьграду, греки вынесли ризу Богоматери, окунули в море, поднялась буря и разбила корабли русских язычников.
Мне уже приходилось говорить и писать об умении русских сочувствовать врагам в их несчастьях и об отсутствии у русских чувства национального превосходства. Так видно по всем литературным произведениям вплоть до XVII века. Самое удивительное в этом отношении произведение – обширная «Казанская история». Поразительно прежде всего то, что присоединяется к Русскому государству не просто земля и население, присоединяется царство с его историей. Завоевание Казани ознаменовано составлением на русском языке для русских читателей истории Казани. И эта история Казанского царства, «разбойничьего гнезда», по выражению современных историков, составлена внимательно и с полным уважением к самим казанцам. В описании сражений и штурмов Казани воздается похвала храбрости казанцев – и это не один раз. «Един бо казанец бияшеся со сто русинов, и два же со двема сты». Гибель воинов оплакивается автором без разбора их национальной принадлежности. «И мнози ото обою страну падоша, аки цветы прекрасныя». Это о врагах-то – «цветы прекрасныя». Это удивительно. Как бы прося извинения у читателей за восхваление врагов, автор пишет: «Да нихто же мя осудит от вас о сем, яко единоверных своих похуляющи и поганых же варвар похваляющи: тако бо есть, яко и вси знают и
