В пучине бренного мира. Японское искусство и его коллекционер Сергей Китаев - Евгений Семенович Штейнер

младших божеств синтоизма, отличалась любовью к веселью, выпивке и телесным утехам. Ёситоси воплотил все качества Окамэ, изобразив ее с бутылью сакэ и грезящей о большом фаллическом грибе.

III-7C

Утагава Тоёхиро

“Лисья ловушка”. Кобан. 1808. Музей Метрополитен, Нью-Йорк.

Utagawa Toyohiro

“Fox Trap”. Koban. 1808. Metropolitan Museum, New York.

В рассматриваемом суримоно красавица, жеманно изгибаясь, склоняется к большому грибу, подвешенному в изящной арке. Как только простоватая и сластолюбивая Окамэ схватится за гриб, она попадется и будет схвачена лисом-оборотнем, притаившимся неподалеку с веревкой наготове. В случае с Окамэ, похоже, лис нашел себе достойную партнершу для любовной битвы. По мастерски переданному художником ее выражению – она уже готова. (Вспомним, кстати, что лиса-Инари считалась покровительницей обитательниц Зеленых домов и в квартале Ёсивара было посвященное ей святилище.) Впрочем, не все так просто.

У кокетливо изогнувшейся красавицы – будто хочет уйти от соблазна, но голову повернула к приманке – привлекает внимание жест рук. Он напоминает лисьи лапки и заставляет вспомнить об игре кицунэ-цури (“поймай лису”). В эту игру куртизанки и гейши играли со своими клиентами. Игра проходила рядом со столиком, на который ставилась чашка с сакэ; женщине во время танца и беззаботного щебетания надо было ее схватить. Гость (или двое – второй отвлекал внимание) изображал охотника и держал наготове петлю, которую надо было набросить на руку за секунду до того, как она схватит чашу.

III-7D

Цукиока Ёситоси

Окамэ видит тень гриба мацутакэ и смеется. Из серии “Наброски Ёситоси”. Кобан. 1882. Галерея Артелино.

Tsukioka Yoshitoshi

Okame Laughs Seeing a Shadow of a Matsutake Mushroom. From the series “Sketches of Yoshitosh”. Koban. 1882. Gallery Artelino.

Но и это еще не все. Существовала игра “кицунэ-кэн” (“лисичкин кулак”), которая была устроена по принципу “камень, ножницы, бумага”. Играли трое: одна изображала лису, другие – охотника и ружье. Лиса могла обмануть охотника, но он был хозяином ружья, а ружье могло застрелить лису. Жест “лисичкин кулак” запечатлен, например, на гравюре Эйдзана (весьма редкой, но, увы, в не лучшем состоянии), имеющейся в коллекции Китаева.

III-7Е

Кикугава Эйдзан

Гейша, играющая в лисьи кулачки. Из серии “Три играющих женщины в модном стиле” (“Фурю сакэ-но товамурэ сан бидзин”). Ōбан. 1802. Театральная библиотека Университета Васэда.

Kikugawa Eizan

Geisha Playing Kitsuneken. From the series “Three Playful Women in a Modern Style”. Oban. 1802. Waseda University Theater Library.

В итоге в композиции наличествует многоуровневая игра, в коей саспенс замешан на эросе и риске, а главное, есть захватывающая перемена ролей: женщина изображает лису (и тем самым намекает на свою демоничность и сексуальность), а лиса (лис) выступает в роли охотника. Похоже, кто бы ни попался, удовольствие получат все. (Некоторые, возможно, перед смертью от истощения.)

Так или иначе, это вполне качественно скомпонованная и кропотливо напечатанная гравюра (с использованием гофража – слепого тиснения на копне сена). Но был ли автором рисунка Утамаро – вопрос открыт; наиболее вероятно, что нет. На оригинальный отпечаток, хоть один, нет нигде никаких указаний. Но должна была быть какая-то основа для этой картинки: если б ее просто нарисовали в конце XIX века, то весьма маловероятно, что подобрали бы к ней старое стихотворение Нагатоси, уже практически забытого. Можно предположить, что мастерам Акаси (места, где делали перепечатки редких суримоно) попалась картинка с такой композицией и стихами Нагатоси и они перегравировали ее, добавив имя Утамаро. Впрочем, маленький процент сомнения в пользу того, что оригиналом мог быть и впрямь исчезнувший Утамаро, у меня остается.

А отпечатков