Велесов Ключ. Сакральные коды русских сказок - Галина Ивановна Пономарёва

живы и прямо, без посредников, воздействуют на наше сознание и культуру.

Одно из таких загадочных явлений — волховская кобь — явление сколь многогранное, столь и малоизученное, и у нас есть только два пути, чтобы приблизиться к её пониманию: путь Дерзания и путь Терпения; в случае удачи, оба эти пути приведут нас к открытиям.

Путь Терпения лежит по книжным страницам, и он до обидного краток. Летописи сохранили описание коби как некого волховского действа.

«Скомонд бо бе волхв и кобник нарочит», — гласит Ипатьевская летопись. В словарях напротив слова «кобь» мы читаем: «Звание, занятие, промысел. Кобник — гадатель, знахарь».

Надёжные и авторитетные исследователи-слависты, такие, как В.И. Даль и Фамицын прочно связывали понятие коби с гаданием по полёту птиц.

Сохранившиеся названия древнерусских книг: «Кобник», «Голубиная книга» и загадочный «Воронограй» тоже, на первый взгляд, говорят «о птичках», однако это не так:

«С Воронограем список Вед, из Лхасы шёлковую книгу и гороскоп Будды веригу, я прочитал в семнадцать лет, скитов и келий самоцвет…» — писал Николай Клюев. Здесь «Птичья книга» поставлена рядом с Ведами и загадочным тибетским свитком. На собственно «птичий» характер коби указывает только название хищной птицы — кобчика, самого маленького из соколов.

…Паче всего почитай крылатую птицу, ибо птица — образ души… Эта народная мудрость указывает нам ещё один ключик к коби — знаменитый «птичий язык» как язык духовных и крылатых существ, хорошо известных в мировой традиции.

В апокрифах говорится, что дар понимания «языка птиц» был открыт Царю Соломону. Название арабского трактата «Мантик ат-Тайр» переводится как «Язык птиц».

«Язык птиц», «Царский язык» или «Птичье молоко» — это особая форма передачи специальной инициатической информации, к птицам собственно отношения не имеющая, и сама кобь как понятие оказывается шире любых представлений о магии или гадании.

Однако, если судить по словарям, несколько столетий шло накопление отрицательного смысла этого слова-понятия, вплоть до «кобь — мерзость, обман»[1], отсюда: прикобила ко себе добра молодца… Или: По диаволыо наущенью кобь сию держат… (Лаврентьевская летопись).

Казалось бы, всё ясно: речь идёт о чёрной магии и неком леденящем душу гипнозе, однако сохранившиеся летописные источники ставят кобь в один ряд с «царской харизмой» и даже «гением рода». Именно так понимали кобь образованнейшие люди древней Руси — переводчики религиозных текстов. В житии Поликарпа Смирнского клятва судьбой и гением императора обозначается всё тем же словом: «Кленися в црю (цесарю) кобь». То есть кобью звалось могущество царя, его врождённый дар «правления и заступления» и магического ограждения своего народа от бед. С властью в голосе, с повелением во взгляде — эти внешние качества царя-волшебника, коронованного волхва, принадлежат тому же ряду явлений.

Любопытное открытие западных учёных, о котором сейчас пойдёт речь, напрямую затрагивает тему коби и магии речи. Было научно установлено, что человек при разговоре вибрирует не только и не столько голосовыми связками, но и всем телом, точнее, тонкими телами. Концентрированный волевой посыл составляет суть воздействия на слушателей, в результате чего информация воспринимается подсознанием через невидимую вибрацию, а слух играет вспомогательную роль. В момент произнесения речи возникает явление резонанса, и слушатель синхронизируется с оратором. Зная об этой особенности, оратор может буквально «заражать» собою аудиторию и овладевать ею, меняя ритм своей сердечной мышцы или рисунок дыхания. Подобными навыками, по всей видимости, владели Гитлер, Ленин и Сталин, приводившие слушателей в состояние трепета и неописуемого восторга.

Разумеется, подобная энергия нуждается в особо мощном источнике и передатчике. Поэтому при создании концентрированного волевого посыла у волхва-кобника участвовал не только головной мозг, но и все тридцать три позвонка вместе с коб(п)чиком — нижним отделом позвоночника, хвостовым отростком, роднящим нас со всем животным миром планеты.

Заявляя это новое, не отражённое в словарях значение, мы вступаем в область дерзания, смелого сопоставления и интуиции. И первым открытием на этом пути становится утраченное значение слова кобь, как высшей духовной власти, как глубочайшего знания, близкого к ясновиденью и врождённого умения вести за собой людей.

Именно это значение было не раз востребовано в кризисные моменты истории. Достаточно вспомнить партийное прозвище Сталина — Коба, и даже Царь Коба. Коба — грузинская транскрипция имени царя Кобада, последнего правителя из персидской династии Сасанидов (488–494 гг. н. э.), который прославился как сильный маг, вероломный правитель и первый в истории человечества «царь-коммунист»[2]. Принятие нового имени и образа Царя-Волшебника и глубокое единение с этим архетипом, позволило Сталину занять ключевой, поистине царский пост в величайшем государстве мира.

К этому же пласту тайного знания можно отнести и современную аббревиатуру КОБ — Концепция общественной безопасности, известную также как «Мёртвая вода»; это своеобразный шифр, понятный «своим».

Следующее значение слова Кобь, обнаруженное нами, соотносимо с понятием шифровального ключа, специального алгоритма, заложенного в текст или устное речение, где смыслы вложены один в другой или имеются говорящие образы или созвучия.

Владение этой волшебной энигмой позволяет выражать открытые истины, не нарушая общего строя языка, используя игру созвучий и амбивалентность смыслов, как это доныне используется в частушечной традиции, восходящей к скоморошьим радениям и русской волшбе.

Настоящая частушка — это живая словесная игра, и тем более виртуозная, чем глубже знание сакрального русского языка. При этом и слушающий, и поющий должны обладать всей полнотой понимания и глубинным знанием народной речи, чтобы оцепить остроумный перевертыш.

Остатки волшебной речи звучат в названии инструмента кобза. На Руси был известен и плащ-кобеняк; он был сделан из лохматой шкуры и закрывал лицо и голову. По всей видимости, он использовался в магических обрядах округлы и в ряжениях на Коляду и Святки.

IV. Со светом по свету!

Согласно В.Б. Микушевичу, нет разных языков, мы лишь осознаём различные части единого языка. Слова и значения связаны друг с другом через семантическую плазму, через единый духовный «мицелий», поэтому случайных созвучий не бывает!

Попробуем убедиться в этом на простом примере. Построим небольшой этимологический ряд: кобь-кобыла-каббача-кавалер и попробуем найти семантическую (смысловую) связь между этими словами.

Известно, что в общеевропейской Традиции сохранилось воспоминание о фонетической кабале, своеобразном «кобыльем языке». Это был кастово-закрытый язык, язык аристократического сословия «всадников-кавалеров». На разговорной кабале пробуют общаться метящие в аристократы герои А. Дюма. Но это лишь отблески некогда роскошного цветения этого «тайного древа», так как основы и способы применения «фонетической кабалы» давно преданы забвению. Но у благородного языка «всадников-кавалеров» остался дикий побег — арго — язык социального дна. Приведём интересную цитату из мифического труда алхимика Фулканелли: «Арго — одна из производных