Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
…Года не прошло, звонок от генерала Мурашко:
— Петр Григорьевич, хотим тебя командировать в Ванинскую таможню, разобраться там с делами и обстановкой. Как ты на это смотришь?
«Как ты на это смотришь?». Да хреново я на это смотрю!
— Если есть необходимость — готов.
— Тогда я даю указание готовить приказ.
Это будет рассказ про то, как оперативника послали в далекий город и он там навел шороху, победил с пистолетом в руке всю преступность и в него влюбилась первая красавица провинции. Дальше — хэппи энд. Точнее, так в кинодетективах показывают. Реальная жизнь с рейтинговыми приключенческими фильмами стыкуется плохо.
— Он что, тебя туда на съедение посылает? — откомментировал Куклин предложение Мурашко о командировке: — Что ты там один сделать сможешь?
— Приеду, посмотрю. Пока рано еще о чем-то судить.
— Ну езжай, посмотри.
С поезда прямо в таможню. Начальник Ванинской таможни Андрей Григорьевич Троян:
— С прибытием. Какие планы на сегодня?
— Взаимодействующие. Гостиница. Отоспаться. Завтра познакомлюсь с личным составом, посмотрю основные дела, побеседую с начальниками правоохранительных подразделений и тогда уже можно с вами обсудить ситуацию и определиться с дальнейшим.
— Отлично. Тогда завтра с утра я представлю вас личному составу, а на сегодня моя машина с водителем в вашем распоряжении.
Начальник, вроде, мужик нормальный — это уже хоть что-то.
Поехал в местный отдел ФСБ.
— А что, в таможне есть опера? Ух, ты! А мы и не знали!
В транспортной прокуратуре:
— Дайте нам хоть одно уголовное дело! Хоть одно! Мы надзираем, нас дерут за отсутствие результатов в таможне!
Спал я плохо. Я уже знал, что заместителя начальника Ванинской таможни по правоохранительной деятельности уволили после проверки, а Литвинов отдел собственной безопасности там разогнал, но не подозревал, насколько всё запущено.
Таможня располагалась в очень небольшом здании, люди сидели на головах друг у друга, прежний заместитель начальника таможни работал в кабинетике оперативно-розыскного отдела. Меня это не устраивало. У заместителя должен быть отдельный кабинет, это не прихоть, а служебная необходимость. Троян эту проблему решил просто:
— Занимайте кабинет отдела собственной безопасности. Там все уволены, остался один начальник, он во время проверки ушел на больничный, после его выхода проверка будет завершена и он тоже увольняется. С Литвиновым по кабинету я вопрос согласовал уже.
А. Г. Троян мне всё больше и больше нравился.
Сначала я занялся самым простым: отдел таможенных расследований и отделение дознания. Посмотрел у расследователей дела в производстве, познакомился с людьми. Начальник отдела — нормальный парень. Дела тоже больших нареканий не вызвали, единственное — невыполнение контрольных показателей по числу прекращенных дел, спросил у начальника отдела:
— А почему вы этот показатель за 15 процентов уронили?
— Большое число неправомерно возбужденных таможенными постами административных дел и возбужденных с процессуальными нарушениями.
— Технологической схемы взаимодействия с постами, предусматривающей предварительное согласование дел с отделом административных расследований, нет?
— Есть, но она не подписанная. Ваш предшественник не смог ее продавить.
— Обновляйте ее. Подпишем.
Ушел радостный.
Отделение дознания — 2 человека. На первый взгляд — нормальные ребята. Спрашивать результатов с них, само собой, никакого смысла нет. Уголовных дел не возбуждается, выполняют только отдельные поручения из других органов. Сами соскучились по работе.
Оперативно-розыскное отделение — 3 человека. Начальник — мужик лет 50, бывший мент. Доложил о личном составе:
— Я работаю в таможне 5 лет. Стаж работы одного опера — 2 года, второго — год. Первый — хороший опер, второй — работать не будет, совсем никакой.
— Несите сюда дела отдела.
— Все?
— Все. Их так много, что не донесете?
Принес три или четыре тоненьких, в несколько листочков, папочки.
— Это все?
— Все. Вы просто ничего не знаете, здесь всё под бандитами, совершенно невозможно работать.
Несколько минут длилась немая сцена. Потом я сорвался, не орал, вполне спокойно говорил:
— А ты не очень ли на работе устаешь? Домой, наверно, поздно приходишь, семью мало видишь? Еще и выходные прихватываешь? У тебя еще и оперативник есть — совсем никакой. А ты сам — какой? Я понимаю, что можно год ничего не делать, еще год расслабляться, но хоть что-то же на работе надо делать, хоть от скуки — хоть что-то. Скучно же 5 лет сидеть в кабинете и вообще ничего не делать. Хоть ради развлечения раз в месяц написать какую-нибудь бумажку, от скуки хоть одного агента завести, чтоб было с кем за жизнь оперативную поговорить. Давай так, чтобы и дальше не напрягаться, ты сейчас от меня выходишь, пишешь заявление по собственному и исчезаешь из моего поля зрения. С завтрашнего дня я тебе запрещаю появляться в оперативно-розыскном отделении. Если у тебя есть сомнения, что я тебя не смогу уволить — можешь потянуть немного. Но тогда условия увольнения будут другими.
Есть люди, которых воспитывать, убеждать и заставлять работать бесполезно. Дохлый номер. Только нервы себе истреплешь и время зря потратишь.
В конце рабочего дня в кабинете у начальника таможни:
— Я знаю, Петр Григорьевич, что вас Мурашко прислал навести здесь порядок в правоохранении. У меня проблемные вопросы в оформлении леса, легковых автомобилей и их запчастей, транзит на севера — совсем неизвестная тема…
— Да делов-то?! Раз плюнуть. Завтра поставлю пару литров портовым бичам, они мне всё расскажут, обрисуют все темы и кто там за чем. Послезавтра и начнем всё бомбить. Если серьезно, то ни послезавтра, ни через неделю, даже через месяц я ничего полезного дать вам не смогу.
— Давай на «ты» перейдем и продолжим не в кабинете, я за свой кабинет не уверен.
Через дорогу от таможни была гостиница и ресторан при ней, там продолжили:
— Я, если честно, подозревал, что прислали какого-нибудь дурака, играющего в рейнджера, который сейчас полезет свою крутизну показывать куда попало и наломает здесь дров, чтобы свою деятельность изобразить. Если ты говоришь, что пока ждать от тебя результатов не стоит, то реально оцениваешь ситуацию. Я знаю, что у оперов в таможне всё по нулям. Сам я до таможни в ОБЭП работал, поэтому нам с тобой будет легко, поймем друг друга. Что знаю о местной обстановке, сейчас расскажу…
Это только наши историки спецслужб с дипломами историков пишут, что ВЧК с момента своего образование показала свою силу и эффективность. Ничего она не показала, кроме ликвидации первых заговоров против Советской власти, так эти заговоры были так наспех и безалаберно организованы, что сами на ликвидацию напрашивались, да чекисты провели несколько единичных операций, таких, как «Трест». Когда против СССР западные спецслужбы начали работать всерьез, то и половина верхушки высшей
