Ментальности народов мира - Георгий Дмитриевич Гачев

противостояние полов. И у арабов, турок, персов, вообще в зоне ислама и иудаизма, – резко означены мужская и женская половина, огромная разность потенциалов, ярое влечение.

В Грузии ж, в сравнении с ними более суровой и аскетичной по природе, где горы, камень, снег, – Эрос – не ярок. И не случайно Дружба тут первее Любви. «Витязь в тигровой шкуре» – ведь это есть не поэма войны, как «Илиада», не поэма любви-страсти, как восточная «Лейли и Меджнун»; это, конечно, – эпопея Дружбы. Или, например, повесть Казбеги «Хевисбери Гоча». Там обратный случай: герой, который возлюбил невесту своего друга, оказался преступен и грешен и отлучен, потому что он любовь предпочел дружбе. А в «Витязе» недаром Тариэлу, сыну условного Индостана, придано свойство «меджнуна» (= «исступленного», «неистового», «одержимого»). Это он безумен и юродив от нестерпимой любви к женщине, любви метафизической. А вот наш Автандил, сын условной Аравии, а по сути страны христианской, более северной, как Грузия, – он «меджнун» не от страсти к женщине, а от страсти к другу. Любовь же его к Тинатин – более покойная, разумная, как и ее к нему. Она скорее – сестра ему: не по внешнему положению, а по сути их отношений, не пылких.

Откуда же это? И как связано с Космосом Кавказа? Чтобы понять это, вникал в символику стихотворений Важа Пшавелы. Вот «Гора и долина». Естественно, гора выступает как мужское начало:

Но взгляни в долину, на дорожки,

На сады, что зреют впереди, —

Это ль не жемчужные застежки

На расшитой золотом груди?

Я уж пишу карандашиком себе на полях заметку: «муж. – жен.» – имея в виду половую парность, брачную: Гора = муж, Долина = жена: тут низ и лоно, и даже грудь под лифом застежек жемчужных. И вдруг:

Не тебе ль сестра (!) она родная —

Та долина, полная плодов?

Значит – не жена, не возлюбленная, а сестра. То есть не прямо противоположное, не полярность, а некая скошенность вбок, умягченность Эроса. Не лют он тут и рьян, как где прямо-противостояние. Даже графически это можно изобразить. Допустим, если в Космосе ислама, в Аравии, где земля = равнина, прямолинейно-молнийный Эрос между Небом-Отцом и Землей-Матерью, перпендикуляр, – то в Грузии по скатам гор получается некая всемоделирующая наклонная плоскость. Так что здесь Эрос мягче, ослабленней. Кстати, и лицом и статью грузинка сходнее с мужчиной: горбоноса и сухощава, не разнеженно-колышущаяся ее плоть, как широкие бедра и осиная талия персиянок или индианок, жриц чувственности. Подруга она, ум мужу и воля, как Тинатин Автандилу. Энергична, как властная, мужеподобная Дареджан в одноименном рассказе Пшавелы.

Так что если в послании Иоанна «Бог есть Любовь», то для Грузии надо переформулировать: «Бог есть Дружба». В «Витязе в тигровой шкуре» что происходит? Автандил-полководец во время отечественной войны покидает войско, действует как предатель родины и едет исполнять любопытную волю своей возлюбленной Тинатин: узнать, что это за странный витязь там? Долг побратимства и дружбы превышает для него и отношения любви, и интерес политики. Императив Дружбы и побратимства здесь абсолютный, категорический. Об этом свидетельствует и поэма Важа Пшавелы «Гость и хозяин», где Хозяин идет против всего своего села на бой и защищает врага своего народа и убийцу своего брата – только потому, что тот в ночи, неузнанный, попросил приюта у очага и принят под кров Дома его.

Если для Запада есть такая формула: «Платон мне друг, но Истина – мне более подруга», то для Грузии это не действует. Друг дороже Истины. То же самое, кстати, и Достоевский говорил: «Если бы так случилось, что истина б разошлась с Христом, я предпочел бы остаться с Христом, нежели с истиной» (примерно, по памяти передаю мысль).

Горы есть также основа грузинского Этоса. Горное право – что это значит?

У Акакия Церетели прочел: он, княжич, был отдан в детстве не просто крестьянской кормилице на грудь (это и русские баре делали), но прямо в семью крестьянки и до шести лет рос там. Князь воспитывался в крестьянской семье! И он говорил, что «обычай отдавать детей на воспитание в семью крестьянки-кормилицы издавна повелся в Грузии: царские дети и дети владетельных князей воспитывались в семьях эриставов», эриставы – в семьях дворян и т. д. Возникали молочно-побратимские узы.

И вот тут мне видится закон обратной связи. Гора (= князь) добровольно идет вниз на поклон в долину, склоняется на смирение-отождествление-породнение с ней, с низами общества, с народом простым, – тем, что самое свое дорогое, наследника, – доверяет долине, народу, женщине-кормилице, Матери-земле: на наполнение соками и смыслами вещими. А потом, когда воздымается вверх княжич и становится властителем, он уже никогда не будет жесток к народу, ибо там его молочные братья и сестры, побратимы, и узы эти сильнее даже родственных в Грузии. А в России как? Здесь действует естественная тяга ее Космоса равнины к поравнению всего, к нивелировке, к смесительному упрощению. И для того, чтобы возникло здесь творчество культуры, цивилизации, – Истории необходимо искусственно создавать разность потенциалов, сословные перегородки, барьеры. Тут История воздвигает каскады, на равнине Космоса строит горы социальные, духовные: чтоб возжизнить склонную ко сну и энтропии Природу, чтоб возникла напряженность силово-магнитного поля в духе: надо вызвать искусственно динамизм страстей, яростей, что утепляет Космос. В Грузии совсем иное: самой природой, естественными условиями хребтов все партикуляризовано в ее Космосе. Противовесное Космосу движение Истории должно быть направлено на склеивание сословий в общей жизни, психее, преданиях, обычаях. Русские дворяне, например, даже добровольно чужеземное иго французского языка приняли – для разговора в свете, лишь бы от народа своего отъединиться-различиться. Как у физика-атомщика Ферми, – это «уровни энергетических состояний».

И тут важный закон всеобщей Истории вообще нащупывается: вектор (направленность) Социума (типа граждански общественного устройства), его строительства и склада, не просто гармоничен и в резонансе с национальной Природиной, но направлен и дополнительно к ней: противоположно к строю местной природы, складу Космоса образуется.

Еще я хотел сказать, что горы также блюдут права меньшинств: ведь непрерывны войны в истории Грузии, а в каждой долине – особый народ… В войнах что происходит? Умыкают стада, но не вырезают население и не переселяются на земли побежденных. Вот и в поэме «Гость и хозяин» тоже умыкают стада, но земли остаются. И в сказке «Цветок Эжвана»: муж и красавица попадают в чужое царство, выполняют там все задания, и им, собственно, царство достается. Казалось бы: жить, поживать,