Ментальности народов мира - Георгий Дмитриевич Гачев

– что Гегель для классической фазы Духа и искусства отмечал. Но и в текстах болгарина Иордана Радичкова – набор мудрецов-чудаков сельских: кто где что сказал, повествует, и все дивуются, хохочут, задумываются…

Из мелкогабаритности космополисов, изделий труда и мысли, из здешнего стиля довольства малым и домашним кругом бытия – ненужность на Балканах больших стран. И если они возникали, то как искусственные образования сверху, насаженные не своими, а иноземцами: римлянами, турками, австрийцами, советскими (Югославия и Балканская Федерация, что замыслили Тито и Димитров). Внутри же там – раздоры, как между сербами и хорватами, как и между Ахиллом и Агамемноном, и для примирения нужна Афина, уровень олимпийцев, как ныне – вмешательство ООН, да и то малоуспешное.

Балканы – «пороховой погреб Европы», но отчего? Оттого, что лезут туда северяне-материкаты присваивать и володеть, равнинные Германия, Россия… – и мутят там, страсти и гордую вспыльчивость малых там народов поджигают. Впрыскивают им идею самостоятельности, государственности и величия. И вот уже в ход пошли идеалы: «Великая Сербия», «Великая Болгария», «Великая Румыния», тогда как их ценность – быть малыми и самодостаточными, не иметь Эроса к распространению, как он автоматичен у континенталов протяженных и протягивающихся, у равнинных, кому нет естественных преград, как здесь горы и море. Как моя тетя Руска, приехав в Москву, говаривала: «У вас тут все БОЛШОЕ: “Болшой театр”, “Болшая любовь”, а България – мъничка» (маленькая), «таз шепа земя» («эта горсть земли»), как любовно о ней поэт Георгий Джагаров писал.

И когда ищут мировые ценности (универсальные) в культуре балканских народов, чтобы уловить их, надо сменить оптику и шкалу ценностей, присогнуться, тогда оценим эти самобытные, острые, терпкие породы культур. Так ведь и с возрождением Эллинства произошло: присогнулись европейцы Севера и стали мелочи изучать: «Что ему Гекуба?» – дивился Гамлет на актера, что рвал и метал в страсти. Что нам наяды, Киприда, Атриды? А – много!.. Потому что мы приникли к ним. Телескоп тут не работает, а вот микроскоп – да!

На Балканах БЫТ – главное Бытие. И под турками, и под австрияками, и под советскими, которые царили поверху, внизу свой родной многовековой уклад функционировал: семейно-родовые обычаи, корчма и кухня, народный календарь и обряды. «Приземленность» – так для ложбинных сказать, или «восхищенность» – для островитян, кто на пупыре своем как на Олимпе обитают, небожители. А те, «балканджии», – в пещерах, орфические мистерии своею жизнию справляют и пифийски мыслят, как ведьма Ванга или писатель Радичков, кто замысловатые вышивки характеров и ситуаций творит, орнаменты причудливые. Узорчат. Ориентален.

Ну, конечно: Балканы есть ОРИЕНТ в Европе. Мусульманская прививка там по душе пришлась: «ислам» – покорность, недвижность, не бунтарство во свободе и самосделываемости, как это германский Север и Запад настроен и нацелен ПРОТЕСТантизмом, что есть антипод исламу-покорству. А там – революционность.

Тут и симметрия с Пиренеями-Испанией, которые ОРИЕНТ на Западе Европы благодаря вторжению арабов и мавританскому вспрыску. Ориент с юга обошел Европу и в клещи взял: на востоке – Балканами, на западе – Пиренеями. Горы – рубеж против равнинных континенталов-северян. И много сходства в ментальности между испанцами и балканцами: вертикальность, гордость, самодостаточность, довольство малым (тип идальго-мудреца-Диогена), внутренняя страстность, огненность, нежелание распространяться вширь и завоевывать. А если и распространилась Испания через Атлантику аж во Америку (Латинскую), то тут более – Португалия, а Испания тут просто волю континента Евразии к экспансии осуществила. Однако ж и разность есть с Испанством: нет в балканцах такого острого чувства смерти, мистерии Бытия, трагичности. Все умереннее, округлее: шар – модель, а там – эллипс, все вытянутее, как у Эль Греко фигуры и лица (в нем, кстати, тоже подтверждение сродства Испанства с Балканством).

В Психее балканцев – гордость. Она – тоже довольство малым, скудным, но своим. Не производить наружу, на рынок мира и там получать удостоверение своей ценности и важности (таково тщеславие в отличие от гордости), но натурально, в своем круге. Психология вольных, не рабов. Вертикальных, а не лежачих. Но оттого, что не нуждаются в ближнем (народе), не ориентированы на него, – самозамкнутость и узкий круг идей и понятий. Зато – свой, оригинальный, характерный, доморощенный.

Как большая страна-государство, так и большая форма в искусстве, система в философии – тут не надобны. Не КАК ЭТО ЕСТЬ тут записывают, а КАК ДУМАЛ ПИФАГОР. Да и у Платона даром что ли диалог – форма? Тут КТО-МЫСЛЬ, а не ЧТО-МЫСЛЬ, о чем, как это интересует безличную науку нового времени, германской цивилизации. Тут фамильярность с сущностями и идеями – как фамильность их = личностность – характерность, домашность, дома-рощенность.

Отсюда в Логосе – множество разного, противоречия и несогласия, разнобой. И это было бы какофонией, коли б не было такой прекрасной пестротой, что согласуется в Космос и гармонию где-то на высшем уровне, в Целом, демонстрируя изобилие Бытия. А тут, внизу, и не надо согласовывать: так и удобно жить-бытовать разным и в отдельностях. Как народцам-общинам-полисам на островах или в ложбинах меж гор.

Мой эскиз балканской ментальности в связи с характером природы здесь получился, конечно, субъективен и груб: какой-то лубок тут намалеван. И все же некоторые свойства, надеюсь, проступили.

Грузия (Миросозерцание горца)

Главная интуиция – это ГОРЫ. Грузия пришпилена горами; горы – это спасение (оборона) и казнь Грузии. Потому что горы, во-первых, отняли полнеба. Во всем мире Небо – это Отец, архетип Отца, Бог-Отец, а земля – Мать. В Грузии ж горами земля вздыбилась на небо и отняла большую часть его. И, собственно, поэтому и в культуре: когда я анализировал национальный образ божества, я понял, что из христианской Троицы в Грузии Отец слабо чувствуется, верх берут другие ипостаси.

Далее: горы – это неизменность, недвижность. И это – твердь. Одно дело, допустим, русский космос: «мать-сыра земля». Она мягка, сдобна, рассыпчата, как тело человека. Человек вообще – срединное существо между небом и землей. Поэтому он всегда себя моделирует между ними. У равнинного народа таким архетипом – братом человека по срединности является дерево. И модель Мирового Древа руководяща в Логосе равнинных народов, так же, как животные – в Космосе пустынь, кочевья (Конь, Верблюд и др.). Здесь же аналогичную роль играют горы. В Грузии недействительна модель Мирового Древа – ее замещают Горы.

Далее: древо мягко, растет, умирает. Над ним властна смена времен года, оно несет в себе идею изменения. Горы ж – неизменны. Идея круговорота, облегчающая существование и понимание (надежда, выход), здесь не так действует. В Космосе Грузии