Бабий Яр. Реалии - Павел Маркович Полян

Почти семь сотен (sic!) погромов — и снова, как правило, при попустительстве властей — прокатились по Российской империи сразу же после публикации царского Манифеста от 17 октября 1905 года о даровании Конституции! Свобода, какой ее сочли черносотенцы-антисемиты, — это же свобода громить и резать проклятых пархатых. А то, как Россия воспользовалась этой «свободой», дало историку основания назвать ее — в аду общемировом — адом специальным[28].

После 1905 года погромы окончательно отвязались от Пасхи. Из всех погромов этой волны самым кровавым — около 300 убитых — был Одесский, а самым «мощным», аж с пулеметной стрельбой и огромным «красным петухом», — Киевский. На волне слухов о поруганном жидами портрете царя и об изнасилованиях ими монашек в единый кулак соединились тогда за три и на три дня — с 18 по 20 октября 1905 года — все ненавистники евреев: русские черносотенцы, всяческие лавочники и, по выражению В. Шульгина, «хохлы разного рода»[29]. На защиту евреев, кроме них самих (крепкие отряды самообороны), встали разве что некоторые православные иерархи. Полиция же изо всех сил держала «нейтралитет», зато ее нижние чины были замечены среди громил. В итоге в Киеве погибло 47 человек, около 300 было ранено, до 2000 еврейских лавок, мастерских и домов разграблено, а целый район — Подол — частично сожжен.

Несколько последних погромов, так или иначе связанных с революцией 1905 года, состоялось летом 1906 года, в частности в Белостоке и в Седльце. Их отличительной особенностью стало непосредственное и активнейшее участие в насилиях местных гарнизонов российской армии. При этом и сама армия постепенно становилась новым полигоном антиеврейского насилия: призыв на русско-японскую войну породил новую разновидность погромов — мобилизационных, когда еврейских рекрутов били и унижали на призывных пунктах и прямо в армии[30]. Окончательно репутация российской армии как самой антисемитской институции страны сложилась в годы реакции и упрочилась в годы Первой мировой[31].

Своеобразным следствием Первой русской революции стала консолидация и самоорганизация будущих погромщиков-черносотенцев — «Союза русского народа» и «Союза Михаила Архангела», открытыми симпатизантами которых были и последний на Руси царь-батюшка, и многие его министры — от Плеве до Щегловитова, и даже захудалый комсомольский поэт Алексей Марков-Третий, набросившийся с рифмованным дрекольем на Евтушенко[32]. Важными вехами стали введение в юдофобский оборот в 1903-1905 годах «Протоколов сионских мудрецов» — этого нового антисемитского катехизиса, и киевский процесс Бейлиса 1911-1913 годов по кровавому навету.

В итоге самым знаменитым киевским евреем имперской поры стал не филантроп (скажем, Лазарь Бродский) и не философ (скажем, Лев Шестов), и не поэт (скажем, Илья Эренбург), и не музыкант (скажем, Владимир Горовиц), а именно Менахем-Мендель Бейлис (1884-1934) — зауряднейший приказчик кирпичного завода, облыжно обвиненный в ритуальном убийстве отрока Ющинского. После чего, как съязвил Мандельштам, читая «Возмездие» Блока: «...И возник вопрос об употреблении евреями христианской крови!» Извечный и гнусный вопрос...

Погромы как экзистенциальный волнорез

Не обошлось без еврейских погромов на просторах современной Украины и в Первую мировую, когда рассеянное по всем враждующим странам еврейство накрыл еще один облыжный навет — военный: обвинение евреев в предательстве и в шпионаже! Тогда выделился Лембергский погром 27 сентября 1914 года. Галицийских жидов от души погромили наступавшая тогда русская армия (казаки) и... примкнувшие к ним украинцы, подданные Австро-Венгрии! Причина — новая, но все такая же вымышленная: якобы стрельба евреев в спину русской армии. Итоги — 17 трупов, 500 раненых, 7000 разграбленных семейств[33].

Первая мировая закончилась Версалем и Компьеном 11 ноября 1918 года. Неформально она переросла во множество протуберанцев — региональных и гражданских войн. Так что следующими громилами тех же львовских евреев оказались не казаки и не «хохлы», а «ляхи» из регулярной «Польской организации войсковой». Тотчас же по истечении перемирия с Украинской Галицкой армией — 22-24 ноября 1918 годов — они вошли в оставленный украинцами город и, инкриминировав евреям недопустимый с их точки зрения нейтралитет, учинили трехдневный погром. Итоги — 70 трупов и 500 раненых.

Был у этого погрома и еще один итог — формирование в Тернополе Жидовского куреня Галицкой армии под командой Соломона Ляйнберга, храбро сражавшегося и с поляками, и с Красной армией[34]. Галицкая же армия, как, впрочем, и украинская при Скоропадском, погромами себя не запятнала.

В 1916 году правительство попыталось закрепить за евреями еще один облыжный навет — в истреблении ими запасов продовольствия в видах усиления дороговизны и подготовки революции! Мало им, гадам-шпионам, военных неудач русской армии на своей совести, так на ней же еще и тыловые фокусы — дороговизна, голод и грядущей бунт[35]. И первый погром с такой мотивацией случился уже в апреле 1916 года в... Красноярске![36]

Погромы периода Первой мировой, начавшись сразу же после ее начала, не прекратились по ее завершении, а плавно перетекли в еще более страшные погромы периоды Гражданской войны, причем их география после слома де-факто Черты оседлости обогатилась за счет и таких мест, как Тамбов, Козлов или Балашов[37].

Эти еврейские погромы с их многотысячными, как во времена хмельниччины и Колиивщины, жертвами стали для дореволюционного российского еврейства своеобразным волнорезом[38].

Одна часть, оставаясь в своих местечках, возле кладбищ с родительскими могилами, — чаяла не только поштучно преодолеть индивидуальные барьеры черты, но и разрушить ее саму, заставив царя и правительство отказаться от нее. Убеждаясь на каждом шагу в невосприимчивости к таким капризам, еврейская молодежь массово и истово шла в Революцию.

Другая часть российского еврейства — окончательно разуверившись в своей будущности в России, голосовала ногами — и устремилась в эмиграцию. За 1881-1914 годах из России выехало около 2 млн евреев, из них более 80% в США, а в Палестину, например, всего 2%1. На приблизительно 6 млн российских евреев, составлявших в этот период лишь около 4 % населения Российской империи, пришлось 44% всей эмиграции из России и до 70% всей еврейской иммиграции в США [39].

Семен Дубнов нашел для эмигрантов библейские аллегории:

Мы стоим на вулкане, который уже поглотил десятки тысяч еврейских жертв и кратер которого еще дымится... Люди охвачены великим смятением, они бегут вон из страны, где вся бездна мрака