Надвигающийся кризис: Америка перед Гражданской войной, 1848-1861 - Дэвид Поттер

Танея задуматься о том, делало ли проживание в Иллинойсе и Висконсине Скотта свободным. Из его собственных слов стало ясно, что, занявшись этим вопросом, он не переходит к рассмотрению дела по существу, а продолжает решать проблему юрисдикции. «Итак, — сказал он, — если высылка [в Иллинойс и Висконсин]… …не дало им [семье Скоттов] свободы, то, по его собственному признанию, он все ещё остается рабом; и какие бы мнения ни высказывались в пользу гражданства свободного человека африканской расы, никто не считает, что раб является гражданином штата или Соединенных Штатов. Таким образом, если действия, совершенные его владельцем, не сделали их свободными людьми, он все ещё остается рабом и, безусловно, не может подавать иск в качестве гражданина».[481]

В этом контексте Тейни рассмотрел в качестве второй важной части своего решения вопрос о том, имел ли Конгресс конституционное право исключить рабство из территории к северу от 36°30′. В своём пространном рассуждении он утверждал, что граждане всех штатов в равной степени имеют право вывозить свою собственность на территорию и что акт Конгресса, исключающий один вид собственности, а не другой, является ущемлением этого права собственности и нарушением гарантии Пятой поправки, согласно которой никто не должен быть «лишён жизни, свободы или собственности без надлежащей правовой процедуры». До этого времени «надлежащая правовая процедура» обычно рассматривалась как вопрос процедуры, включающий суд присяжных, право на перекрестный допрос свидетелей и т. п., но в решении по делу Дреда Скотта Тейни придал этому положению то значение, которое оно приобрело в двадцатом веке: закон, посягающий на защищенные Конституцией права личности, такие как свобода слова, печати или религии, сам по себе является нарушением надлежащей правовой процедуры — материальным, а не процедурным нарушением. По мнению Тани, закон 1820 года был нарушением надлежащей правовой процедуры, поскольку «акт Конгресса, лишающий гражданина Соединенных Штатов свободы или собственности [включая собственность рабов] только потому, что он сам прибыл или привёз свою собственность на определенную территорию Соединенных Штатов и не совершил никакого преступления против законов, вряд ли может быть удостоен названия надлежащей правовой процедуры».[482]

С конституционной точки зрения этот аргумент был важен как одно из первых применений концепции, имеющей значительную будущую историю. Однако в контексте конкретного дела аргументы Тейни вновь оказались ошибочными, поскольку он прибег к крайне узкому взгляду на федеральные полномочия и был вынужден дать вымученное толкование конституционной статьи, предусматривающей, что «Конгресс имеет право распоряжаться и устанавливать все необходимые правила и нормы в отношении территории или другой собственности, принадлежащей Соединенным Штатам». На основании этого он пришёл к выводу, что Миссурийский компромисс был неконституционным и, следовательно, не освободил Скотта, который оставался рабом и, следовательно, вдвойне не имел гражданства, которое позволило бы ему подать иск.

Каждый из остальных судей представил своё совпадающее или несогласное мнение, и, помимо того, что Скотт оставался рабом, нелегко с уверенностью сказать, с какими пунктами согласилось большинство членов суда. Шесть судей придерживались мнения, что Скотт не был гражданином, не соглашаясь полностью с тем, что свободный негр не может быть гражданином.[483] Точно так же шестеро согласились с тем, что Акт 1820 года был неконституционным, не объяснив, почему. Кэлхун, конечно, ещё в 1848 году провозгласил его неконституционность на том основании, что территории находятся в совместном владении штатов, а Конгресс является лишь агентом этих совместных владельцев, не имея права проводить различия между теми, кто признает рабство как форму собственности, и теми, кто его не признает. Поскольку этот аргумент стал ортодоксальной догмой южан, естественно, что критики предположили, что суд принял его, и осудили решение как чистый калхунизм. Однако на самом деле ни один из судей не опирался исключительно на доктрину Кэлхунистов. Судья Кэмпбелл использовал её в некоторой степени.[484] Судья Катрон утверждал, что рабство в Луизиане было защищено договором о покупке Луизианы 1803 года. Тейни, выступая от своего имени, от имени судей Герье и Уэйна, а также в некоторой степени от имени судьи Дэниела (который все же склонялся к кэлхунизму), основывал свои аргументы в основном на положении о надлежащей правовой процедуре.

Тейни, Уэйн, Катрон, Грайер, Дэниел и Кэмпбелл составили нерешительное большинство, но, должно быть, их смущало то, что Грайер был единственным северянином среди них[485] — в остальном большинство было южным. Нельсон согласился с их решением в пользу обвиняемого, но не с их аргументацией, и он не занял позицию по Миссурийскому компромиссу. Два других судьи, Маклин и Кертис, выразили несогласие: Маклин — скорее с акцентом, чем с логикой, а Кертис — с мощным и тщательно аргументированным доводом в пользу того, что свободные негры являются гражданами и что Акт 1820 года имеет конституционную силу и сделал Скотта свободным негром. Кертис также заявил, что не считает мнение большинства по поводу Акта 1820 года имеющим судебную силу: «Я не считаю обязательным ни одно мнение этого суда или любого другого суда, если оно выражено по вопросу, не находящемуся на его законном рассмотрении… По мнению этого суда, дело должно быть прекращено за отсутствием юрисдикции, поскольку истец не был гражданином Миссури… В это решение, в соответствии с устоявшимся порядком этого суда, не может быть внесено ничего, появившегося после признания иска по существу. Большой вопрос конституционного права, глубоко затрагивающий мир и благосостояние страны, не является, по моему мнению, подходящим предметом для рассмотрения таким образом».[486] Придя к решению не «браться за гладкую ручку ради отдыха», большинство Суда ухватилось за крапиву. Переоценив полномочия судебной власти в разрешении сложного политического вопроса, они взяли на себя ответственность за решение вопроса, вокруг которого законодатели выстроили сложную структуру уклонения. В каком-то смысле они выполнили стандарт официальной ответственности гораздо лучше, чем Конгресс, поскольку столкнулись с вопросом, от которого могли бы уклониться. В течение нескольких лет сторонники как антирабовладельческого, так и прорабовладельческого движения заявляли, что суды обязаны «разрешить» неопределенность в вопросе о полномочиях регулировать рабство на территориях.[487] Они приняли эту обязанность и, насколько это было возможно, устранили неопределенность.

Но и решение о том, что свободный негр не является гражданином, и решение о том, что Конгресс не может исключить рабство из числа территорий, вызывали сильное отвращение у многих жителей свободных штатов, и все в этом решении подчеркивало его противоречивый аспект. Это было мнение по вопросу, который широко рассматривался как секционный и политический, принятое в пользу позиции южан большинством, состоящим из пяти южан и одного северянина, при этом трое других северян активно выражали несогласие или не соглашались с