Бабий Яр. Реалии - Павел Маркович Полян

войны советскому населению без различия национальностей, но все же уделяют внимание районам с значительным количеством евреев. Удовлетворение пожеланий зарубежных еврейских организаций в отношении обеспечения помощью также этих районов послужит стимулом к еще большему развертыванию кампании помощи Советскому Союзу.

Исходя из этого вышеизложенного, мы считали бы целесообразным:

— Принять срочные меры к устранению всех ненормальных явлений в отношении уцелевших евреев в освобожденных районах, в урегулировании их правового положения, возвращении жилищ и имущества, предоставлении работы и оказании неотложной материальной помощи.

— Предоставить возможность эвакуированным трудящимся евреям вернуться на родные места, устранив всяческие препятствия, создаваемые некоторыми органами местной власти.

— Дать Красному Кресту специальную директиву об оказании систематической помощи и еврейскому населению, находящемуся в эвакуации, равно и населению в освобожденных районах.

— Ввиду особо тяжелого положения еврейского населения в освобожденных районах эвакуации было бы желательно создать при Еврейском Антифашистском Комитете или при другом советском учреждении специальную комиссию по оказанию помощи евреям, пострадавшим от войны[533].

Резолюция Молотова на этом письме: «Тов. Хрущеву. Прошу обратить внимание и принять меры. Тов. Берия, которому я послал это письмо, сделал предложения относительно Украины, которые я посылаю Вам (См. приложение). В Молотов. 4.VI.[1944 г.]»[534].

А вот что было в записке Берии:

1. Дать указания ЦК и СНК Украины — тов. Хрущеву принять необходимые меры по трудовому и бытовому устройству в освобожденных районах евреев, подвергшихся особым репрессиям со стороны немецких оккупантов (концлагеря, гетто и др.), в частности, в первую очередь определить в детские дома детей-сирот и детей остро нуждающихся родителей.

2. Командировать в Черновцы и Могилев-Подольский уполномоченного ЦК и СНК УССР, поручив ему проверить причины скопления большой группы еврейского населения и организовать помощь им в направлении к местам жительства. При этом определить места расселения для той части евреев, которые являются жителями еще не освобожденной территории, и направить их для расселения, оказать им помощь[535].

Характерно, что борьба с антисемитизмом препоручается... самим антисемитам! Никита Сергеевич Хрущев (1894-1971) сосредоточил тогда в своих руках всю полноту власти в Украине. С февраля 1944 года он не только секретарь КПУ, но и председатель СНК УССР, замкнув тем самым на себя обе важнейшие украинские иерархии — партийную и правительственную[536].

Его кадровая политика была откровенно антисемитской. Вот что в ноябре 1944 года на собрании Польского бюро печати в Москве рассказывала Мария Хельминская, польская еврейка и коммунистка, пережившая в Киеве оккупацию по поддельным «арийским» документам и прожившая там еще около года после освобождения.

Во время оккупации Киева она была связана с подпольем, а после освобождения города была принята на работу в секретариат Хрущева — с условием, что ее анкетные данные будут уточнены позже. Но после реального заполнения анкеты она была уволена, поскольку, согласно негласному указанию Хрущева, евреев на Украине в номенклатуру не брали. Тогда она пошла к нему на прием: разговор был напряженный, Хельминская разрыдалась, на что Хрущев — видимо, желая ее успокоить — разоткровенничился.

Я понимаю, что вы, как еврейка, рассматриваете этот вопрос с субъективной точки зрения. Но мы объективны: евреи в прошлом совершили немало грехов против украинского народа. Народ ненавидит их за это. На нашей Украине нам не нужны евреи. И, я думаю, для украинских евреев, которые пережили попытки Гитлера истребить их, было бы лучше не возвращаться сюда... Лучше бы они поехали в Биробиджан...

Ведь мы здесь на Украине. Понимаете ли вы? Здесь Украина. И мы не заинтересованы в том, чтобы украинский народ толковал возвращение советской власти как возвращение евреев. Все, что я могу для вас сделать, это вернуть вам анкету. Напишите другую без упоминания о вашем еврейском происхождении. Воспользуйтесь вашими фальшивыми документами, по которым вы чистокровная украинка[537].

Сосредоточив в своих руках всю власть в Киеве, Хрущев мог позволить себе и узурпацию всей исторической объективности. Все эти пещерные тезисы («немало грехов...», «народ ненавидит за это...», «мы не заинтересованы...»!) толпились в его собственной голове, полной, как оказалось, не классовых, а именно националистических «тараканов»!

Об этом же — и Анатолий Кузнецов:

...Украинский ЦК партии, который тогда возглавлял Н. Хрущев, считал, что люди, расстрелянные в Бабьем Яру, памятника не заслуживают.

Я не раз слышал такие разговоры киевских коммунистов:

— Это в каком Бабьем Яру? Где жидов постреляли? А с чего это мы должны каким-то пархатым памятники ставить?[538]

Спустя полтора десятка лет, 17 декабря 1962 года, отчитывая Евтушенко, Хрущев распинался о своей давней любви к евреям. Но как!

...Я воспитывался в Донбассе, я в детстве своем видел погром еврейский в Юзовке, и я только одно скажу, что шахтеры в своем абсолютном большинстве, даже шахтеры, были против этого погрома. И когда после погрома прокатилась волна забастовок, кто был в большинстве ораторов среди этих забастовщиков? Евреи. Они были любимы. Они были уважаемы.

То, как при Никите Сергеевиче любимы и уважаемы были в Киеве евреи, мы уже знаем, но здесь, в этом процитированном початке сознания, антисемита с головой выдает его коллективное бессознательное — «даже шахтеры»! Поясню: шахтеры, по Хрущеву, — это честные работники физического труда, у которых общем-то нет особых причин переживать за евреев, этих жуликоватых торгашей, но тогда, когда и если евреев громят, то работяги-шахтеры — даже они и даже тогда! — все равно против погромов! Такие красавцы!..

Спустимся теперь на пару ступенек, но не в шахту, а по партийной иерархии.

Аркадий Ваксберг пересказал примечательную историю Софьи Куперман, семья которой, по-видимому, вся легла в Бабьем Яру. Вернувшись после войны в Киев, она узнала, что ее квартира занята другими людьми. Обойдя безрезультатно все инстанции, она пробилась на прием к секретарю одного из киевских райкомов партии. Не дослушав ее до конца, но поняв, в чем дело, секретарь внезапно вспыхнул, отбросил ее заявление в сторону и выпалил:

Кто вас снабжает вражеской дезинформацией про мнимые мучения евреев? Поищите лучше ваших замученных родственников где-нибудь в Ташкенте! Сменили фамилии и живут припеваючи. Вы сами-то где прятались? Наверно, не в партизанских землянках. Отъелись в тылу, а теперь еще квартиру требуете. Я передам ваше заявление в Госбезопасность, там разберутся[539].

Тут озвучены — враз и компактно — все основные положения нового советско-партийного антисемитизма. Первое: преследование евреев фашистами было лишь частью, да еще незначительной, преследований всех советских людей, отчего выпячивание «мнимого мученичества» евреев — это антисоветская националистическая пропаганда. Второе: большинство евреев во время войны отсиживалось в Ташкенте и других