Мертвецы и русалки. Очерки славянской мифологии - Дмитрий Константинович Зеленин

нужно будет признать, что народ ночные бури и вихри объясняет иногда свадьбами и плясками русалок. Обычное же народное поверье – то, что вихрь – это свадебный поезд чертей, нечистой силы вообще.

Чтобы закончить с вопросом о сроках русальных праздников, заметим еще, что Стоглав говорит о русалиях «в навечерии Рождества Христова и Крещения» (гл. 40, вопр. 16). Но тут разумеются святочные игрища[986]; старинные наши памятники называют русалиями народные игрища вообще.

У бессарабских румын есть будто бы весьма ранний весенний русальский праздник, а именно: «среда на четвертой неделе Великого поста посвящена празднованью русалок. Молдаванин в этот день ничего не работает»[987]. Это сообщение требует поверки. Пол. Сырку объясняет этот праздник совсем иначе, не упоминая вовсе о русалках. По нему «среда четвертой недели, т. е. перелом Великого поста, празднуется, как объясняют молдаване, только потому, что все равно ничего в этот день не удастся сделать. Если кто возьмется за работу, то целый день будет хлопотать, блуждать, бегать по комнате и по двору, устанет, а ничего не сделает, или, еще хуже, заболеет»[988].

§ 54. В народном обряде, известном под названием «проводы русалок», есть несколько разновидностей. В одних случаях русалок изгоняют, относясь к ним весьма непочтительно. В других случаях при проводах русалок одна из девиц изображает собою русалку. В третьих – русалка представлена в виде чучела. В четвертых – русалки собственно никакой нет, и только название праздника «проводы русалки» сохранило память о русалке. Наконец, в пятых – при проводах русалок бывает ряженый конь.

В Данковском уезде Рязанской губернии обряд изгнания русалок совершается так: русалок изображают девушки в одних рубашках, с распущенными и перекинутыми на лицо волосами. В течение всей Русальской недели, по вечерам, во время хороводов, они бродят то по улице, то по задворкам, то прячась в коноплянике; стараются пугать людей, а поймав детей, трясут их. В полночь на заговенье все участники хоровода вооружаются палками, косами, кнутами и с криком «Гони русалок!», со звоном косы и щелканьем кнутов бросаются на русалок, которые утекают со всех ног. Когда им удается спастись на землю соседней деревни (куда их стараются не пустить), преследование прекращается, и все возвращаются домой: «Ну, теперь прогнали русалок»[989].

В Клечальную субботу, т. е. накануне Троицына дня, в Тульской губ., «в селениях Ефремовского, Епифанского и Новосильского уездов, особенно по берегам реки Красивой Мечи, бывают проводы русалок. С вечера поселяне начинают сбираться на полянах и поют песни. Когда же наступит ночь, то они бегают по полянам с помелами, машут ими по воздуху и кричат: „Догоняй, догоняй!” Некоторые из отчаянных рассказывают за правду, что они видели, как русалки отбегали от их селения за лес с плачем и воплем. После сего, на рассвете, купаются в реке. Народ наш уверен, что на Русальской неделе опасно купаться в реках; тогда будто купаются там русалки и всякого неосторожного защекочивают до смерти. С изгнанием русалок эта опасность прекращается»[990].

В Новгород-Северском у. Черниговской губ., по словам наблюдателя[991], «прогоняют русалок» после зеленой недели, но подробности обряда не описаны или же не сохранились. В трех следующих описаниях обряда, из Рязанской и Тамбовской губ., изгнание выражено недостаточно ярко; тут мы видим борьбу ряженых русалок с провожающими их, причем в одном случае (Тамб. губ.) русалками наряжены не женщины, а мужчины. В двух случаях мы видим плети и кнуты, а в третьем случае – «свалку». В сообщении Шейна русалка сидит верхом на кочерге и держит через плечо помело. Тут или недоразумение, или полное забвение обряда, превратившегося в игрище. Русалку везде гоняют кочергами и помелами, коих она, в качестве нечистой силы, весьма боится (ср. выше § 49).

В селе Заболотном Данковского у. Рязанской губ. «провожанье русалок» праздновалось во вторник «Русальской недели», т. е. недели, следующей за Пятидесятницей. Молодые женщины и девушки рядились в этот день в мужские костюмы или же, снявши верхние одежды, оставались в одних сорочках, с распущенными косами. Изготовив себе плети, толпа уходила в поле, где пели плясовые песни, водили хороводы и т. п.; на обратном пути толпа, при пении плясовых песен, нападала на встречающихся мужчин и стегала их плетьми[992].

В Елатомском у. Тамбовской губ. проводы весны совершают в первый день Петрова поста в лицах: молодые крестьяне, женатые и неженатые, наряжаются в торпища и прячутся около села во ржи, поджидая, когда выйдут сюда девушки и молодые бабы. Тогда во ржи где-нибудь раздается легкое хлопанье кнутов, коими запаслись мужчины. Бабы и девушки испуганно вскрикивают: «Русалоцки… русалоцки» – и разбегаются в разные стороны. Вдогонку за ними пускаются наряженные, стараясь ударить оплошавших женщин кнутом. Бабы спрашивают: «Русалоцки, как лен?» (т. е. уродится). Ряженые же указывают на длину кнута, вызывая бабьи выкрики: «Ох, умильные русалоцки, какой хороший!»[993]

В Зарайском у. Ряз. губ. «в русальный вечер варят кулеш. „Пойдемте, сестры, кулеша варить!” – говорят друг другу бабы и девки, выходя для сбора на улицу; выходит и русалка в одной рубашке с распущенными волосами, верхом на кочерге, держа в руках помело через плечо. Она в таком виде едет впереди, а за ней толпой идут девки и бабы, бьют в заслон. Ребятишки бегают вперед, то и дело заигрывают с русалкой, хватая ее кто за руку, кто за рубаху, кто и к кочерге прицепится, приговаривая: „Русалка, русалка! Пощекочи меня!” или „Не щекочи меня!” Вся эта толпа, с русалкой впереди, направляется ко ржам и дорогой поет: „Мы по лугу гуляли, с комариком плясали; мне комар ножку отдавил” и т. д. Подошедши ко ржам, русалка бросается в толпу, схватит кого-либо и пощекочет, другие защищают преследуемую, стараются отнимать ее, но русалка бросается на другую, третью и т. д. Тут пойдет свалка, пока ей не удастся вырваться и схорониться во ржах. „Теперь, – кричат все, – мы русалку проводили, можно будет везде смело ходить!” – и разбредутся по домам. Русалка же, посидев немного, прокрадется задками домой. Народ всю ночь до самой зари гуляет на улице»[994].

Переходим к обрядам, которым более приличествует название проводов: тут русалку не прогоняют, а действительно «провожают» честь честью. Борьбы нет; в одном белорусском случае русалка ловит и щекочет, но этим она только показывает, что она именно русалка. Обряд вообще веселый, с песнями и плясками. В одном, саратовском, случае ему сопутствует обливанье водою (ср. § 53) – магическое вызыванье дождя, но это – особый совсем обряд, лишь механически соединившийся с нашим.

В селе Турках Балашовского у. Саратовской губ. в день заговенья на Петров пост собиралась толпа