Ментальности народов мира - Георгий Дмитриевич Гачев

ведь еще в «Слове о полку Игореве» битва как свадьба описана, как смертельное соитие. Если германская тактика – «свинья», «клин» = стержень, то русская – «котел», «мешок» – как вагина, влагалище. (Кстати, французская тактика у Наполеона, – «маневр» – изгиб, волна.)

Да, в каждом национальном Космосе обитает и особый национальный Эрос. Он определен прежде всего вертикалью: Небо (мужское) – Земля (женское). Как жгуче прободание в тропиках, где семиты (иудеи, арабы), и нет среднего рода там в языках семитских, и все формы резко пополам распределены. А в умеренном и северном климате России: «Здесь, где так вяло свод небесный / На землю тощую глядит…» – такой, не страстный Эрос отмечал Тютчев у нас, где вектор Выси переходит в тягу Дали-горизонтали: возлюбленным сулится дальняя дорога: «Дан приказ ему на Запад, ей – в другую сторону»; тут разлука, поэзия несостоявшейся любви, тоска… Родима тут сторонка, край, косвенное, «косые лучи заходящего солнца» любил Достоевский…

Итак, в Русском Космосе три главные агента Истории: Россия = Мать-сыра земля, а на ней работают два мужика: Народ и Государство-Кесарь. И оба начала ей необходимы. Народ – это тот малый, что протягивается по горизонтали: из Руси – всю Россию собою покрыть (и в эротическом смысле слова тоже) напрягается, хотя и убогий числом-населением: мал да удал! Но – бегл, не сидит на месте. Потому и понадобилось жесткое начало власти, формы, порядка – и оно, естественно с Запада натекло. Оттуда же – индустрия («огне-земля» промышленности) и город. Народ = воля, а Государь(ство) = закон. Меж ними и распялена Психея, душа русской женщины. Недаром в русском романе при ней два героя, что реализуют эти ипостаси. При Татьяне – Онегин («воз-дух», беглый, охотник до перемены мест) – и Генерал, князь. При Анне – солдат Вронский, что не вьет гнезда, и министр Каренин. При Ольге – Обломов («голубь» – так его она чувствует, т. е. «воз-дух») и немец Штольц («гордость» – его имя значит, в нем труд, рассудок и воля); при Аксинье – непутевый и бесстанный Григорий и есаул Листницкий. При Ларе – поэт «воз-дух» новенный, доктор Живаго, и комиссар Стрельников. И т. д.

Теперь – о темпоритмах русской жизни и истории. Представим эту обширную страну в ее начале, со скудным населением, обитавшим в лесах северо-западной Руси. Чтобы заселить и цивилизовать это пространство путем естественного размножения ее флегматического инертного народа (бегл-то он и подвижен – от власти стал), понадобились бы десятки тысяч лет. Однако Россия была окружена более динамичными и агрессивными народами, особенно с юга, жарко-страстными кочевниками-степняками, которые вожделели обладать ею и не раз оплодотворяли холодную русскую красавицу своей огненной спермою. В защиту от соседей понадобилось выстроить Государство. Однако призвание его в России не только милитарное, но и строительное: оно – главный хозяин и предприниматель, толкач цивилизации в этом пространстве лесов, степей, тундр, тайги, льдов Океана и вечной мерзлоты, которые, положась на охотку индивида, не освоишь. Петр с топором и Ленин с бревном – вот символы Государства русского типа. Топор, правда, этот применялся не только на верфях при постройке флота, но и на плахе: рубить головы населению, не изобильному и так, без этих петро-сталинских прореживаний…

И вот у Народа и Государства в России разные темпоритмы во Времени. Народ тяготеет к натуральному развитию медленным шагом времени, что органично для русского медведя (кому еще и в спячку надо погрузиться долгою зимою) или даже мамонта – таким животным телам могут быть народ и страна русская уподоблены. И это естественно, что ритм сердцебиения и кровообращения и всех функций в таком огромном туловище должен быть иным, нежели в средне-нормальных зверях – таких, как волк Германии, лиса Франции (maître Renard Лафонтена) или дог Англии. Но соседство с Западом и вплетенность в историю Европы подстегивало, и, к страданию для народа и жизни индивида – капилляра в нем, мера, скажем, волка («аршин общий») навязывалась нашему мамонту-медведю – как нормальный пульс, и вытаскивали его на ярмарку-Рынок плясать чужемерно и неуклюже, на посмешище. А если не поспевал, подгоняли его кнутом и насилием: слово «ускорение» у Государства на устах.

Так и сложилось веками, что русский человек свыкся трудиться не столько движимый своей охотой к зажиточности (он привык довольствоваться малым, как и свойственно мудрому: Сократу, Декарту и Ивану-дураку), но исполняя наряд организующей воли Державы. Так что «командно-административная система» есть не прихоть на потеху нынешним острословам, но работающий костяк-остов, присущий Космосу России. Позвоночники Государства и Народа искривлены навстречу друг другу и образуют Арку хозяйства у нас, которая тем и крепится, что оба устоя не самостоят колоннами, но падают друг на друга. Отсюда очевидно, что расчет нынешних реформаторов России: распустить государственную организацию экономики в надежде, что русский человек враз воспламенится Эросом труда и станет рыночно вкалывать, вожделея жить, как американец, – без понимания Космо-Психо-Логоса России и темпоритмов русской жизни принят. Ведь и среди планет Солнечной системы различны по величине годы обращения, и нелепо Юпитер России заставить крутиться с тою же скоростью, как Венера Франции или Марс Германии. Китай-Сатурн свою меру понимает и не спешит…

Все процессы и фазы истории в России медленнее должны бы протекать.

Итак, несовпадение шага Пространства и такта Времени – вечная судьба и трагедия России, но и закономерность ее истории. К тому же тут еще расходятся интересы Народа и Личности.

Для индивида, чья жизнь короткомерна, кто «и жить торопится, и чувствовать спешит» (эпиграф к «Евгению Онегину» из П. Вяземского), западное склонение, ускорение – по душе: по мерке человека тот год, более Протагоров… Потому индивид в России падок на права человека и демократию.

Какие же последствия и особенности Русского Логоса проистекают из такого именно склада Космоса, Эроса и Психеи здесь? Русский Логос – функция этих четырех аргументов: Россия – Мать, Народ, Государство, Личность. У каждого из них – свое Слово и логика.

Россия есть рассеянное бытие-небытие, разреженное пространство с островками жизни. «Как точки, как значки, неприметно торчат среди равнин невысокие твои города» (Гоголь). Точка жизни – тире пустоты. Пунктир, а не сплошняк цивилизации: нет связи, дорог, посредства, слабость среднего сословия и среднего термина в силлогизме. «Умом Россию не понять» = рассудок (который работает в притирке опосредствования звено за звеном) теряется. Тут лучше работает образ, который может перепрыгивать через зияния в мета-форе = пере-носе (вот наш «трансцензус»!). Потому строгая философия невозможна в России, но она – на грани с художественной литературой или религией. Ибо Россия, как Бого-Матерь-я, – религиозный объект, христианский. Тем более –