Бабий Яр. Реалии - Павел Маркович Полян

немецкие, итальянские, румынские, венгерские, финские фашистские злодеи, уличенные в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, а также шпионы и изменники родины из числа советских граждан караются смертной казнью через повешение.

Всего, по неполным подсчетам А.Е. Епифанова, за 1943-1951 годы по указу было осуждено не менее 81780 чел., в том числе не менее 24069 иностранцев (немецких военнопленных и некоторых других). При этом последним по времени годом осуждения по указу категории советских граждан стал как раз 1951-й, когда таких случаев было зафиксировано всего девять[456].

Сам же указ не содержал юридических дефиниций и тем более процедур для определения, кого относить к «изменникам Родины», а кого — к «пособникам врага». Подвести под указ при желании можно было практически любого, кто оказался под оккупацией и хоть как-то работал — от уборщицы и наборщика до старосты и бургомистра. Тем более что отчетливым правоприменительным трендом было устрожение наказания.

Вместе с тем такого рода дефиниции разрабатывались и де-юре даже существовали. Так, Положением «О порядке установления и расследования злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников», утвержденным Прокурором СССР 26 июня 1943 года, «вводился примерный перечень признаков преступных действий нацистов с объективной стороны, которые военные следователи и дознаватели должны были раскрывать. Это были факты убийств мирных граждан, насилий, издевательств и пыток, учиненных захватчиками над беззащитными людьми (женщинами, детьми, стариками); увода советских людей в рабство; пыток и истязаний в отношении пленных, больных и раненых советских военнослужащих»[457]. Смягчить это, вероятно, было призвано Постановление № 22/М/16/У/сс Пленума Верховного Суда СССР «О квалификации действий советских граждан по оказанию помощи врагу в районах, временно оккупированных немецкими захватчиками» от 25 ноября 1943 года за подписью председателя Верховного Суда И. Т. Голякова.

Указ от 19 апреля 1943 года стал юридической основой для первых показательных процессов над немецкими военными преступниками на территории СССР, нуждавшихся в несложной инструментализации осуждения.

Первым в этом ряду намечался Краснодарский процесс, состоявшийся уже в июле 1943 года. Но еще раньше указ был апробирован на советских гражданах. Так, бывший московский адвокат и, во время войны, секретарь военного трибунала Яков Айзенштат вспоминал, что одним из первых, если не первым осужденным по этому указу, был бывший начальник полиции Армавира Сосновский. Во время его казни произошло следующее:

Сосновский находился в кузове грузовой автомашины. Председатель Военного трибунала огласил приговор. На шею Сосновского надели петлю, автомашина отъехала и казнь свершилась. Но в этот момент произошло неожиданное. По Указу от 19 апреля 1943 года повешенный должен был висеть на площади три дня для публичного обозрения. Однако, как только автомашина отъехала, к повешенному подскочили инвалиды войны и стали палками и костылями его бить. В результате обнажилось тело. Этот инцидент был учтен и при последующих повешениях в Краснодаре и Харькове место казни тщательно охранялось воинскими подразделениями, чтобы не было подобных неожиданностей[458].

Варварская публичная казнь, как видим, спровоцировала и варварскую реакцию.

Большинство осужденных в 1943-1946 годах были приговорены к смертной казни именно через повешение[459], а большинство осужденных в 1947 году — к 25 годам каторжных работ. Причина в том, что 26 мая 1947 года смертная казнь в СССР была временно запрещена.

Однако 12 января 1950 года — по отношению к изменникам родины, шпионам и подрывникам-диверсантам — смертную казнь восстановили, но и каторжный «четвертак» при этом не отменили.

1946. Киевский и другие процессы

Самые ранние процессы — первые три — состоялись еще во время войны, в 1943 году: они прошли в Краснодаре (14-17 июля)[460], Краснодоне (15-18 августа)[461] и Харькове (15-18 декабря)[462].

Все остальные проходили уже после окончания войны, из них три еще в 1945 году, в декабре: в Смоленске (15-19 декабря)[463], Брянске (26-30 декабря)[464] и Ленинграде (28 декабря 1945 — 4 января 1946 года)[465].

Процесс в Киеве совпал по времени с четырьмя другими процессами, также проходившими в январе 1946 года — в Николаеве (10-17 января)[466], Минске (15-29 января)  [467], Великих Луках (24-31 января)[468], Риге (26 января — 2 февраля)[469]. Еще 10 процессов состоялись в 1947 году, в октябре — декабре в Сталино (Донецке; 24-30 октября)[470], Бобруйске (28 октября — 4 ноября)[471], Севастополе (12-23 ноября)[472], Чернигове (17-25 ноября)[473], Полтаве (23-29 ноября)[474], Витебске (29 ноября — 3 декабря)[475], Кишиневе (6-13 декабря)[476], Новгороде (7-18 декабря)[477], Гомеле (13-20 декабря)[478] и Хабаровске (25-30 декабря)[479].

К этим публичным процессам примыкало множество непубличных, проходивших в закрытом режиме в самых разных местах. Например, состоявшийся 31 июля 1947 года в расположении спецлагеря №7 на оккупированной территории Германии. Все 15 обвиняемых на нем — немцы, служившие в 9-м полицейском батальоне, — были осуждены за свои преступления на оккупированной территории СССР, в том числе в Киеве, получив по 25 лет исправительно-трудовых лагерей. Среди них и один из расстрельщиков Бабьего Яра — Фридрих Эбелинг[480].

Собственно Киевский процесс проходил с 17 по 28 января 1946 года в зале Киевского окружного дома офицеров. На скамье подсудимых сидели 15 немецких военнослужащих, среди них три генерала, девять офицеров и трое младших чинов.

Генералы — это группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Пауль Шеер (начальник охранной полиции и жандармерии Киевской и Полтавской областей), генерал-лейтенант Карл Буркхард (комендант тыла 6-й армии во время ее действий на территории Сталинской и Днепропетровской областей) и генерал-майор Экхард фон Чаммер унд Остен (командир 213-й охранной дивизии, действовавшей в Полтавской области, а впоследствии — комендант полевой комендатуры №392).

Офицеры — это оберштурмбаннфюрер СА (подполковник) Георг Хай-ниш (гебитскомиссар Мелитопольского округа), хауптштурмфюрер СС (капитан) Оскар Валлизер (ортскомендант Бородянской межрайонной комендатуры Киевской области), подполковник Георг Труккенброд (военный комендант Первомайска, Коростеня и ряда других городов), обершарфюрер СС (фельдфебель) Вильгельм Геллерфорт (начальник СД Днепродзержинского района Днепропетровской области), лейтенант Эмиль Кноль (командир полевой жандармерии 44-й пехотной дивизии и комендант лагеря военнопленных в с. Андреевка Балаклеевского района), зондерфюрер Фриц Беккенгоф (сельскохозяйственный комендант Бородянского района Киевской области), обер-ефрейтор Ганс Изенман (военнослужащий дивизии СС «Викинг»), обер-лейтенант Эмиль Иогшат (командир подразделения полевой жандармерии) и Вилли Майер (командир отделения 323-го отдельного охранного батальона).

Трое унтер-офицеров — Иоганн Лауэр (бывший военнослужащий 73-го отдельного саперного батальона 1-й немецкой танковой армии), Август Шадель (бывший начальник канцелярии Бородянской межрайонной ортс-комендатуры Киевской