Борьба Канады за суверенитет в Арктике: история и современность - Дмитрий Анатольевич Володин

самым важным для США в Арктике. Более того, поскольку свобода судоходства не рассматривается в Арктической стратегии 2022 года в контексте обеспечения безопасности США, то формально у Министерства обороны США вообще больше нет оснований проводить такие операции в регионе.

Канада же при каждом удобном случае старается подчеркнуть свою роль в защите Североамериканского континента. В феврале 2023 года, в разгар паники в США из-за китайских аэростатов в американском воздушном пространстве, канадские военные сообщили, что осенью 2022 года они обнаружили в арктических водах китайские разведывательные буи. Хотя других подробностей не сообщалось, канадский генерал-лейтенант в отставке М. Дей предположил, что китайские буи использовались для наблюдения за американскими атомными подводными лодками и для картографирования морского дна и измерения толщины льдов в Арктике[517].

Таким образом, канадские власти воспринимают проблему статуса Северо-Западного прохода в канадско-американских отношениях не как сугубо правовую, но во многом как политическую. С одной стороны, это отражает определённые слабости в канадской юридической позиции и, соответственно, невыгодности для Канады рассматривать данный вопрос лишь в таком ракурсе. С другой – за прошедшие десятилетия выявилось определённое противоречие между юридической позицией США о СЗП как международном проливе и интересами США в обеспечении безопасности и обороны Североамериканского континента. Участие в совместной с США системе обороны Северной Америки позволяет Канаде увязывать юридическую и политическую составляющие в вопросе о Северо-Западном проходе и создаёт более выигрышную для неё ситуацию, сводя к минимуму вероятность практических действий Вашингтона для оспаривания претензий Канады на суверенитет над Северо-Западным проходом. В этом смысле ориентация США на сдерживание России и Китая в Арктике создаёт для Канады особо благоприятные условия, чтобы играть на несовпадении различных интересов Соединённых Штатов в вопросе о правовом статусе Северо-Западного прохода.

Раздел III

Борьба за континентальный шельф

Глава 10

Претензии Канады на континентальный шельф в Арктике

Начало процесса по предъявлению государствами прав на континентальный шельф у своего побережья обычно связывают с прокламацией американского президента Г. Трумэна в сентябре 1945 года, в которой было заявлено о принадлежности США природных ресурсов, содержащихся на морском дне и недрах континентального шельфа, прилегающего к американскому побережью и расположенного под водами открытого моря[518]. Примеру Соединённых Штатов последовал и ряд других государств, а некоторые страны пошли ещё дальше и предъявили права не только на шельф, но и на находящиеся над ним воды.

10.1. Канада и эволюция международного режима континентального шельфа в XX веке

Несмотря на свою чрезвычайно протяжённую береговую линию, Канада не стала выдвигать односторонние претензии на континентальный шельф у своего побережья и дождалась рассмотрения этого вопроса на созванной в Женеве в 1958 году Конференции ООН по морскому праву. Среди принятых там документов была и Конвенция о континентальном шельфе, под которым понималась «поверхность и недра морского дна подводных районов, примыкающих к берегу, но находящихся вне зоны территориального моря, до глубины 200 м или за этим пределом до такого места, до которого глубина покрывающих вод позволяет разработку естественных богатств этих районов»[519]. Конвенция гарантировала прибрежным государствам суверенные права на разработку естественных богатств континентального шельфа, к которым были отнесены не только минерально-сырьевые ресурсы, но и живые организмы «сидячих» видов. Уже тогда, в 1958 году, канадские официальные лица подчёркивали важность этого документа для будущей добычи полезных ископаемых на канадском шельфе в Арктике. В частности, вернувшийся из Женевы в конце апреля 1958 года министр по делам Севера и природных ресурсов Э. Гамильтон говорил о признании Конференцией по морскому праву исключительного права Канады на разработку ресурсов на континентальном шельфе и что «нефть существует за пределами арктического побережья»[520]. Под таким же углом – расширение территории для добычи полезных ископаемых в Арктике – рассматривала Конвенцию и канадская пресса[521].

Конвенция о континентальном шельфе вступила в силу в 1964 году и была ратифицирована Канадой в 1970-м. Однако к тому времени возникла необходимость уточнить понятие «континентальный шельф», поскольку развитие технологий глубоководного бурения уже позволяло вести разработку шельфа ниже 200-метровой глубины. Стоит напомнить, что с естественно-научной точки зрения континентальный шельф представляет собой лишь один из трёх элементов подводной окраины материка, располагаясь на глубине в пределах нескольких сотен метров, а остальные два элемента – континентальный склон и континентальный подъём – могут достигать глубины в несколько километров (см. схему). Определение континентального шельфа с точки зрения возможности добывать на нём ресурсы, принятое в Конвенции 1958 года, фактически стирало разницу между этими разными элементами подводной окраины материка. Это полностью устраивало Канаду, позволяя ей добывать ресурсы на всём протяжении материковой окраины. В 1960–1970-е годы, ссылаясь на критерий эксплуатабельности, Министерство энергетики, горнодобывающей промышленности и природных ресурсов выдавало лицензии на разведывательное бурение на всех трёх частях канадской материковой окраины[522].

СХЕМА1. Юридический континентальный шельф по Конвенции ООН по морскому праву 1982 года

Источник: Международное морское право / Отв. ред. С.А. Гуреев. – М.: ИНФРА-М, 2011, с. 149.

Позицию, что континентальным шельфом в международном праве должна считаться вся подводная материковая окраина, Канада отстаивала и в ходе работы III Конференции ООН по морскому праву (1973–1982 годов)[523]. Канада добилась этой цели. Принятая в 1982 году Конвенция ООН по морскому праву зафиксировала, что «континентальный шельф прибрежного государства включает в себя морское дно и недра подводных районов <…> на всём протяжении его сухопутной территории до внешней границы окраины материка или на расстояние 200 морских миль <…> когда внешняя граница подводной окраины материка не простирается на такое расстояние»[524].

Таким образом, любое прибрежное государство автоматически получало суверенные права на разведку и разработку подводных природных ресурсов в пределах 200 миль от своего побережья. Государство, считавшее, что его шельф простирается на большее расстояние, должно было предоставить соответствующие научные данные в специально созданную Комиссию по границам континентального шельфа (КГКШ) не позднее десяти лет после вступления в силу Конвенции для этого государства. В практическом плане прибрежное государство должно было доказать, что тот или иной участок морского дна за пределами 200-мильной зоны связан с его сухопутной территорией, то есть является либо подводным хребтом (submarine ridge), либо подводной возвышенностью (submarine elevation).

В 1994 году Конвенция ООН по морскому праву вступила в силу, однако Канада не спешила с её ратификацией. Существуют различные объяснения этого факта. Так, занимавший различные министерские посты в правительствах Ж. Кретьена и