Дельфийский Оракул - Уильям Брод

влаги. Для де Бура само присутствие этой узкой теснины было еще одним доказательством существования невидимой расщелины. Он почти ощущал ее всем своим существом. Он был уверен, что рощица вблизи показывала поверхность раздела двух массивных блоков известняка. Возможно, это была одна из теней, которые он видел на фотографиях, сделанных со спутника.

То, что он искал, материализовалось совершенно неожиданно, открывшись в ущелье справа по ходу тропы, — великолепный выход известняковой расщелины. Гладкая стена выросла из нагромождения бесформенных глыб на иссеченном ямами и рытвинами склоне. Длина выхода была метров двадцать, местами метров шесть. Она не была такой грандиозной, как выходы расщелин к востоку и западу от Дельф. Тем не менее она была серьезным подтверждением более мощной главной расщелины, которую она пересекала.

Де Бур распаковал инструменты и сделал десяток замеров. Закончив, он заглянул в свою записную книжку и сравнил полученные замеры с размерами скопления пересекающихся трещин на склоне горы над храмом. Рисунок получался такой же. Это были разные выходы одной и той же трещины в поверхности земли.

Никакого победного трепета он не испытал. Выход расщелины был именно таким, каким он и ожидал его увидеть. Де Бур изучал этот регион более полутора десятков лет. Просто речь шла о том, чтобы копнуть чуть глубже и поставить точку над «и». Эмоции, которые его охватили, были профессиональной гордостью, спокойной уверенностью в том, что ему понятен этот мир, отчего день сделался еще приятнее.

Хейл пришел в совершеннейший восторг, когда ему показали этот выход расщелины. Шаг за шагом прятавшаяся под землей крестовина X становилась обозримой реальностью. Это самое последнее открытие придавало их аргументации новый вес и усиливало уверенность в истинности их гипотезы. Все больше и больше становилось ясно, что пересечение двух расщелин — неопровержимый факт.

Группа американских исследователей предположила наличие двух разломов, пересекающихся под храмом Аполлона. В точке их пересечения образуется скважина, через которую поднимаются дурманящие пары. Топографическая карта показывает долину реки Плейстос. Топографические линии обозначают изменение высоты на 50 метров, а треугольниками отмечены высшие точки. Река Плейстос течет у подножия южных отрогов, а справа от храма Кастальское ущелье прорезает северные скалы.

В жизни и искусстве присвоение названия помогает структурировать мир и сделать его управляемым. Теперь, уподобившись гордым родителям, они решили дать вновь открытой расщелине имя Керна, по названию источника над храмом.

Вернувшись в дом Аполлона, они приготовились взять пробы травертина. Розина Колонна теперь стала директором музея и шла навстречу. Она позволила скалывать образцы там, где они посчитают нужным, при условии, что делать это они будут с соблюдением величайшей осторожности и стараясь оставлять как можно меньше повреждений. Де Бур вынул долото и молоток. Работу он начал с задней части храма, отбивая куски травертина в том месте, где когда-то вытекал Керна. Ниже по склону, ближе к храму, он начал откалывать кусок нароста на подпирающей стене, где скопилось множество слоев травертина. После нескольких ударов отвалился большой кусок, изнутри он оказался пронизан лабиринтом отверстий и пор. Он походил на кусок зернового хлеба с множеством крошечных пустых ячеек. Вся надежда была на эти мелкие пустоты. Возможно, в древние времена эти пустоты образовывались достаточно быстро и захватывали при этом частички газа. Пока де Бур работал молотком, Хейл складывал отбитые куски породы в белые матерчатые мешочки для образцов, снабженные крепкими тесемками. Он тщательно наносил на ярлыки место и время взятия образцов.

Наконец они проделали самую простую работу; поползав по внутренностям храма, Хейл заполз в открытое пространство под фундаментом, где нашел несколько больших обломков травертина, просто валявшихся на земле в ожидании, когда их поднимут. Сбор образцов в храме хотя и не очень приятное занятие, потому что нужно было передвигаться на четвереньках, но позволял увидеть живописные картинки. Периферия фундамента выполняла роль оранжереи, сдерживая натиск ветра и поглощая солнечные лучи, отчего почва внутри скрывалась под ковром весенних трав и цветов.

Опросив своих коллег относительно проведения анализа образцов, де Бур остановился на лаборатории в университете штата Флорида в Талахассе. Работавший там геохимик Джефри П. Чентон получил широкую известность за точность в тонком искусстве измерения концентрации углеводородных газов. Пользуясь технологией, известной под названием газовой хроматографии, он анализировал образцы, взятые как в море, так и на суше. Де Бур тщательно запаковал образцы, чтобы они не раскололись еще раз, и подготовил их для доставки во Флориду.

В конце пребывания в Греции они поехали в Фермопилы. Де Буру хотелось показать Хейлу причуды бьющего из-под земли источника. Теперь погода была самая благоприятная. Никакие снежные заносы не мешали проезду через гору Парнас. Выпуклые наросты травертина украшали вытекающий из источника ручей. Бурлящая вода была горячей. От нее в прохладный воздух поднимались облака пара. Хейл и де Бур надели плавки и окунулись в дымящуюся воду источника.

Они отдыхали, и беседовали, и снова все вспоминали. Горы вокруг были покрыты шапками снега, тепло постепенно размягчило мускулы. Они нашли перекресток X и собрали образцы, в возможность чего им раньше не верилось.

Хейл вглядывался в пузырьки газа. Они выскакивали из каменистого дна небольшого озерца прерывистыми линиями, один за другим, как бусинки на ожерелье. Зрелище было поразительное.

Они вернулись в Соединенные Штаты, сгорая от нетерпения узнать результаты анализа образцов, но долгое время никаких известий об этом не поступало, и они мало продвинулись на других направлениях. Постепенно чувство эйфории испарилось. Де Бур начал думать о худшем. Молчание означало, что результаты будут отрицательными, что они не покажут никаких признаков того, что в каменных порах травертина сохранились остатки каких-нибудь древних газов.

Закончился весенний семестр, и по-прежнему никаких новостей. Хейл, как обычно, улетел в Португалию, что на несколько недель вывело его из игры. К середине лета оба ученых начали терять терпение. В августовскую жару 1998 года де Бур позвонил Хейлу, чтобы рассказать о нескольких старых статьях о Дельфах, которые ему удалось разыскать. Хейл заговорил о том, что нужно бы вновь взяться за собранные материалы и написать о результатах исследований статью в «American Journal of Archaeoloqy», один из самых престижных форумов его профессии. Но де Бур не согласился. Выйти на публику без результатов анализа травертина было бы все равно что написать пьесу без последнего акта. Им необходимы данные анализа образцов.

Осенний семестр почти подошел к концу, до зимних каникул оставались две недели, когда Чентон наконец позвонил де Буру. Прошло девять месяцев после их поездки в Дельфы.

— Вы были правы, — спокойно