Дельфийский Оракул - Уильям Брод

которую вел по всему земному шару, от Пакистана до Коннектикута. Такие пересечения совсем не редкость в природе, а если взглянуть на необъятные просторы планеты — самые обычные явления. Их вездесущность объясняется огромным числом видов взаимно пересекающихся трещин: разрывов, сдвигов, сбросов, скрытых разломов, разрезов, пещеристых трещин, смещений, преобразований, пересекающихся разломов и многих других.

В Греции де Бур был знаком с изобилием пересекающихся расщелин не понаслышке, поскольку долгое время занимался исследованием Коринфа и граничащих с ним зон. К его докладу 1985 года Национальному научному фонду об итогах исследований в Греции прилагалось несколько карт, на которых были помечены пересекающиеся расщелины, по большей части расположенные в северной части Коринфского рифта, куда входили и Дельфы. На картах было показано, что главные разломы, в их числе те, которые были связаны с землетрясением 1981 года, как правило, тянулись с востока на запад, а их пересекающие — с севера на юг.

Де Бур покопался в своих заметках и дневниках, чтобы убедиться, нет ли там чего-нибудь о пересекающихся расщелинах в Дельфах. Он нашел много нужного материала. Как оказалось, во время своих первых знакомств с храмом он пометил много скоплений мелких пересекающихся трещин на склоне холма над храмом рядом с высокими утесами. Небольшие трещинки, приблизительно двадцать штук, убедительно свидетельствовали о том, что где-то рядом находится материнская расщелина. Они были каменным свидетельством былого разлома, от которого в разные стороны разветвились дочерние щели.

Но где находится большой разлом? И как он сможет продемонстрировать его существование, что очень важно с точки зрения публичного представления результатов научного исследования, в процессе которого исследователь должен не только доказать обоснованность идеи, но и убедить скептиков. Де Бур перекопал научную литературу о Дельфах, перерыл библиотеки в ближайших городах, съездил, например, в Нью-Хейвен, чтобы посетить Йельский университет. Мысли об этом не оставляли его ни дома, ни на работе. Его дом уютно устроился в холмистой местности среди лесов рядом с рекой Коннектикут и был идеальным местом для размышлений. За ним раскинулась широкая лужайка с ручейком и прудом, где в свое время его дети ловили лягушек и пескарей.

Де Бур высказал предположение о существовании второго скалистого разлома. На эту мысль его натолкнуло то, что пять действовавших и угасших источников располагались на одной линии и, вероятно, имели общее геологическое происхождение. Из этих родников только первый — Керна — функционирует и поныне.

Поразмышляв, де Бур пришел к заключению, что потенциально сильным доказательством будут старые родники, от которых сегодня остались скопления травертина. На дельфийском склоне Парнаса они лежали на одной линии, заканчивавшейся ниже храма, что говорило о том, что вода поднималась по общей расщелине, которая проходит под самым храмом Аполлона. К тому же оказалось, что линия, по которой они выстраиваются, параллельна скоплению малых трещин, которые он очень точно нанес на карту.

В его представлении в районе храма били по крайней мере пять родников, располагавшихся по прямой линии вниз по холму, но теперь, вероятно, пересохли или изменили русло. Они начинались с самой вершины родником Керной около высоких утесов, потом снова выходили на поверхность в древнем павильоне над родником по соседству с большим театром над храмом, потом переливались через опорную стену в том месте, где остались наплывы травертина, потом появлялись в адитоне (о чем говорила система водоотводов, выходившая из нижней части фундамента храма) и изливались в том месте, которое называлось ключом муз, или Геей, по имени самой древней из богинь. Линия, по которой вытянулись выходы воды, была почти совершенно прямой.

Наконец де Бур вытащил свои старые аэроснимки региона и внимательно всмотрелся в них, пытаясь найти следы этой расщелины. Вот оно, это место. На снимках можно было в отбрасываемой холмами тени к северу и югу от Дельф разглядеть намеки на пересекающиеся расщелины. Эти снимки подкрепляли убедительные, но окончательно не подтвержденные свидетельства существования такой расщелины. Оставалось искать ее выход на поверхность, подобный тем, которые были найдены к востоку и к западу от Дельф. Он пообещал себе, что займется этим в свою следующую поездку.

Де Бур исследовал также природу газов, которые, скорее всего выходили из пересечения разломов X и одурманивали Оракула. Он подробно переговорил с друзьями из Техасского А&М университета, изучавшими находившийся неподалеку Мексиканский залив, и узнал от них много интересного о газах, залежах нефти и выходах углеводородов в регионе, который подстилался массивным известняковым комплексом. Залив показался ему очень подходящей аналогией. Де Бура заинтересовал техасский проект, по которому исследования крупного просачивания углеводородов велись километрах в 250 от Луизианы, где из большого «вздутия» на дне океана поднимались струи пузырьков. В состав газов, выделявшихся вдоль двух расщелин, входили метан, этан, пропан и бутан. Метан и этан — главные компоненты природного газа.

Кажется, когда де Бур узнал, что выделяющиеся из этого подводного холма газы выходили со дна периодически, только когда залив разогревался, на место встала еще одна частичка картинки-загадки. Никаких пузырьков не отмечалось, когда воды залива были холоднее. Для геолога это представляло собой потенциальный ответ на вопрос, почему Оракулы говорили от имени Аполлона только девять теплых месяцев в году. Возможно, храмовый источник слабо наполнялся газом в зимние месяцы и выделял недостаточно пьянящих паров, которые были необходимы для сеансов прорицания.

Заинтересовавшись тем, как такие газы могут влиять на человека, де Бур посоветовался со своими уеслеанскими коллегами с химического факультета и принялся искать нужную литературу. Оказалось, что метан, этан и бутан, если их вдыхать в достаточных количествах, оказывают слабый наркотический эффект. Но дело было в том, что они не пахли.

Помня о том, как Плутарх описывал пневму, де Бур искал что-нибудь со сладким запахом вроде аромата экзотических духов. Так пах этилен. В начале двадцатого столетия хирурги использовали сильнодействующий сладковато пахнущий этилен для анестезии. Даже в крайне незначительных дозах он вызывал беспричинную эйфорию, похожую на приятное, воспаряющее опьянение. Образцы газа из Мексиканского залива, как предположил де Бур, могли быть насыщены этиленом, но его присутствие обнаружить было крайне затруднительно, к тому же газ не представлял практически никакой коммерческой ценности, и техасские специалисты не обращали на него внимания. Коктейль из этилена с несколькими другими газами обладал всеми необходимыми атрибутами, причем самое сильно опьяняющее действие на людей оказывал этилен. И его воздействие прекращалось достаточно быстро. Как только прекращалось вдыхание газа, через несколько минут состояние опьянения проходило. Современные данные, по всей видимости, сходились со свидетельствами древности.

Пытаясь постичь научную сторону