Ловцы времени. Археологические открытия от Трои до современности - Эрик Х. Клайн

возможно, был почти полностью покинут еще до катастрофического извержения. Есть признаки того, что примерно за десять лет до окончательного разрушения остров пережил одно или несколько мощных землетрясений. По крайней мере часть жителей пыталась восстановить поврежденные здания, но многие, вероятно, уже тогда предпочли покинуть остров при первых признаках опасности. Сегодня мы знаем, что сильные землетрясения часто предшествуют извержениям вулканов. Древние, возможно, тоже это понимали. Несмотря на почти пятьдесят лет раскопок, археологи не нашли человеческих останков, а также обнаружили лишь небольшое количество ценных предметов. Это дает основания полагать, что большинство жителей покинуло Акротири до извержения, забрав с собой самые важные и легко транспортируемые вещи. Тем не менее, они оставили достаточно артефактов, которые помогают нам лучше понять их мир.

Заслугу открытия Акротири приписывают греческому археологу Спиридону Маринатосу, но на самом деле найти это место было не так уж сложно. Часть поселения находилась в овраге, по которому после каждого дождя стекала вода, со временем размывая слой пепла и обнажая части древнего города. Раскопки начались в 1967 году.

Маринатос хотел приступить к ним еще с 1939 года, когда опубликовал статью в журнале Antiquity. В этой работе он выдвинул гипотезу, что минойская цивилизация на Крите либо была полностью уничтожена, либо сильно пострадала в результате извержения вулкана на Санторини, произошедшего во втором тысячелетии до н. э. Эта идея была настолько радикальной, что редакторы журнала согласились опубликовать статью только при условии, что в начале будет добавлено примечание, в котором предлагалось провести раскопки для проверки гипотезы.

Маринатос руководил раскопками в Акротири с 1967 по 1974 год, когда скончался прямо на месте раскопок. Официальная версия гласит, что он умер от обширного инсульта и упал с уступа в одну из траншей. Он похоронен на территории Акротири, но, как рассказывают археологи, выкопать могилу оказалось непростой задачей: при каждом погружении лопаты в почву они постоянно натыкались на все новые древние артефакты. Отмечу, что аналогичная проблема часто возникает при установке опор для защитных конструкций над руинами: всякий раз, когда рабочие выкапывают ямы для опорных столбов, они неизменно наталкиваются на новые находки.

Маринатос начал делать открытия в Акротири с самого первого дня раскопок. После его смерти работы продолжились под руководством известного археолога Христоса Думаcа. Несмотря на то что раскопки ведутся уже почти пятьдесят лет, по оценкам специалистов, исследована лишь небольшая часть древнего города.

Во многих местах археологи столкнулись с ситуацией, аналогичной той, что наблюдается в Помпеях: дерево и другие органические материалы разложились, оставив пустоты в затвердевшем вулканическом пепле. В эти пустоты исследователи заливали цемент или гипс (точно так же, как в Помпеях), а затем окрашивали полученные отливки в коричневый цвет для имитации дерева. Благодаря этому здания сохранились до второго этажа и выше – в том виде, в каком их нашли Маринатос и Думаc. Конструкция укреплена и остается безопасной как для туристов, так и для археологов, свободно передвигающихся среди руин. Архитектурная преемственность Санторини такова, что если бы эти здания покрасили в бело-голубые цвета, то древний город практически не отличался бы от расположенных на острове современных деревень.

* * *

Пепел в Акротири – повсюду. После извержения он проник во все уголки и щели древнего города, сохранив все в том виде, в каком это находилось на момент катастрофы. В результате большие амфоры для хранения пищи остались на своих местах (хотя часто и упавшими на бок) и могут быть извлечены археологами. Крупные предметы, например, деревянные кровати, также были тщательно раскопаны и восстановлены по оставшимся полостям в пепле с использованием расплавленного воска.

В ходе раскопок было найдено множество керамики, а также изделия из камня и других материалов. Некоторые предметы украшены морскими сценами с участием дельфинов и осьминогов. Другие изображают природу – цветы, листья, высокие стебли трав и птиц в полете, очень похожих на ласточек, которых можно увидеть на острове и сегодня.

Комнаты в некоторых домах украшали настенные росписи. Одна из них – сцена с папирусами, выполненная в натуралистической манере и охватывающая все четыре стены помещения, – также изображает двух летающих вместе миниатюрных ласточек. Фрески в Акротири – одни из самых хорошо сохранившихся среди найденных в поселениях бронзового века в Эгейском регионе. По качеству они соперничают с росписями Кносса. Одна из таких фресок – так называемая Нильская – изображает сцену, предположительно происходящую в Египте. На ней изображен хищник в прыжке (возможно, кошка), который преследует утку или гуся. По обе стороны реки или ручья – пальмы или, может быть, папирус. Эта фреска была найдена в так называемом Западном доме, где также обнаружены другие росписи, изображающие морские или предположительно не относящиеся к Тире сцены. Не исключено, что дом принадлежал капитану корабля или человеку, бывавшему в заграничных плаваниях.

На другой необычной фреске изображены обезьяны, прыгающие с дерева на дерево и просто болтающиеся на ветках – как им и положено. Однако эти обезьяны синие с белыми щеками – что выглядит довольно странно. Похожая роспись с синими обезьянами есть и в Кноссе на Крите, а на материковой Греции, в Микенах и Тиринфе, были найдены две маленькие фигурки синих обезьян с желтыми щеками.

Что особенно любопытно – обезьяны не водятся в Эгейском регионе. Однако в Африке, в Нубии, обитает вид мартышек (зеленая мартышка, Chlorocebus sabaeus), шерсть которых может быть сине-зеленого оттенка, а щеки – желтыми или беловатыми. Эти обезьяны были популярными питомцами у фараонов эпохи Нового царства в Египте, и иногда их дарили правителям других стран. Таким образом, несмотря на экзотичность изображения, фрески и фигурки, по-видимому, правдиво передают внешний вид настоящих обезьян, которых могли видеть в Египте или получить в дар на Тиру или Крит.

Одна из фресок, признанная настоящим шедевром, изображает двух животных, похожих на горных козлов, типичных для греческих островов. Каждое из животных нарисовано несколькими уверенными движениями кисти – от кончика хвоста до шеи и головы. Остальные детали добавлены отдельными яркими линиями. Эта минималистичная техника удивительно точно передает образ животных.

На фресках встречаются и фигуры людей. На одной из них показаны два мальчика, занимающихся боксом – об этой сцене вскользь упоминалось в предыдущей главе в связи с фреской «Царь-жрец» из Кносса. Оба мальчика почти обнажены, на них только набедренные повязки. Их головы выбриты, за исключением нескольких локонов, свисающих кудрями. Там, где волосы сострижены под корень, они изображены синим цветом, а не черным. На другой фреске нарисован обнаженный юноша, держащий в руках две длинные связки рыбы, которую он только что поймал. У него сбрито