Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
Так родился «научный отчет» в результате «археологических раскопок» о том, что прямо в пригороде Минска в 1937-м году чекисты незаметно для населения расстреляли и закопали на площади 15 гектаров 100 тысяч человек. Потом «научная археология» число закопанных довела до 300 тысяч. В полтора раза больше, чем тогда народа в столице Белоруссии проживало.
Врачебный коллектив Минского областного психоневрологического диспансера такого «ученого археолога» точно внимательно изучал бы и старательно лечил, подшив «научный отчет» в Историю болезни пациента. Однако, прокурор Республики к этому больному человеку не вызвал санитаров, а сам принял участие в сборе «вещественных доказательств» преступлений Советской власти, и комиссия с прокурором Республики в ее составе подтвердила данные «научного отчета», приложила все силы для того, чтобы это стало достоянием белорусской общественности. Результатом стала вспышка бешенного антисоветизма и национализма в Белоруссии. Да разве только в ней одной?!
Да, в это время еще действовала статья 67-я УК БССР «Антисоветская агитация и пропаганда»: «Агитация или пропаганда, проводимая в целях подрыва или ослабления Советской власти…». Да только кто же Генерального Прокурора Республики посадил бы за антисоветскую агитацию и пропаганду, если в комиссию, подтвердившую данные «научного отчета» входили и высшие должностные лица КГБ БССР, а действовали они по прямому указанию Председателя КГБ СССР, входившего в Комиссию Политбюро, давшей указания на места о поиске захоронений жертв массовых репрессий?
Т. е., сама правящая партия и органы власти вели и даже давали указания на места вести антисоветскую пропаганду и агитацию, ведя преступную деятельность, ответственность за которую была предусмотрена действующим Уголовным Кодексом, и эта власть называла себя Советской. Советская власть, ведущая антисоветскую пропаганду.
В самой Москве в то время происходило, кстати, такая же «научная» деятельность, закончившаяся мемориалом на Бутовском полигоне. Но в Москве хотя бы существовал такой географический объект — Бутовский полигон. А в Белоруссии, когда «взорвалось это слово „Куропаты“», народ недоуменно еще некоторое время задавал вопрос: Куропаты — это где и это что?
Дело в том, что место «археологических раскопок» под Минском никак не называлось. Там просто был участок, на котором росли деревья. А названия у этого участка не было. Ему название дали «археологи».
И никто не хотел слушать свидетеля того, что происходило в той роще, когда там появились закопанные трупы. А зачем его слушать, если свидетель рассказывал, что трупы появились не в 37-м году, а в 41-м, и расстреливали не чекисты, а немцы? Зачем такой свидетель был нужен той власти, которая себя называла Советской?
А свидетелем был очень уважаемый и очень известный в Белоруссии командир партизанского отряда Иван Загороднюк. По его словам, как пишет Ростиков:
«…история и генезис этого слова (Куропаты — авт.) следующие — в первый год войны на перекрестках Логойского тракта, а также ряда улиц Минска, можно было видеть указатели „Карпате юден“. Это не что иное, как кодовое название фашистской операции по уничтожению 7,5 тысячи переводчиков, так называемых „дойч мечер“, которые перед нападением на СССР были мобилизованы немцами в Австрии, Германии, Чехии и Польше для работы в Москве после предполагаемого быстрого ее падения.
В большинстве своем эти переводчики, владевшие русским и немецким языками, были лицами еврейской национальности. Они имели при себе легкие походные вещи и двигались с немецкими тыловыми частями вслед за продвижением фронта. Но когда под Смоленском наши части оказали сильное сопротивление, эти переводчики были брошены в оршанскую тюрьму. В советское время в ней находились уголовники, но при отступлении их выпустили на все четыре стороны. Кстати, часть из них организовала партизанский отряд с понятным названием „Гоп со смыком“, который в 1942 году был расформирован.
Но переводчики долго в тюрьме не задержались. После поражения под Москвой их в спешном порядке погрузили в товарняки и направили в Минск. Здесь уже плененные, под надзором латвийского и литовского батальонов, соорудили проволочное заграждение, вырыли ямы, построили насыпную стенку для улавливания пуль. Ведь в 400 метрах от места предстоящей экзекуции находился гарнизон „Зеленый луг“ (сегодня это один из районов Минска), где строились землянки, огневые точки и другие фортификационные сооружения.
В первых числах сентября сюда стали прибывать колонны переводчиков, которых партиями подводили к ямам и расстреливали. Первым расстреляли какого-то австрийского богача, у которого за сохранение жизни требовали указать место, где спрятаны сокровища.
Эта операция и получила у немцев кодовое название „Курпате юден“. „Кур“ — курирование, забота; „Пате“ (патер) — крестный отец; „юден“ — еврей. Так немцы проявляли „заботу о крещении“ евреев, исповедовавших раввинский иудаизм. А Позняк трансформировал слово „Курпате юден“ в белорусское — „Куропаты“.»
Правда, история очень сильно напоминает «Катынский расстрел»? Почерк. Не немцев почерк. С немцами всё понятно. Почерк наших «демократов», той власти, которую наше Движение отказывается называть Советской, за что мы получаем многочисленные плевки от современных коммуниздов…
* * *
Если всё, что рассказывал Иван Харитонович Загороднюк — правда (а это правда, как показало повторное расследование), то понятно, почему до 1988 года эта роща с закопанными в ней трупами несчастных евреев никого не интересовала, почему Советская власть там ни памятника, ни обелиска не установила, хотя жертвы фашизма в этом месте и покоились. На Катыни тоже памятника не было. Призерам конкурса на «премию Дарвина» памятники и обелиски не полагаются. Тем более, что эти призеры рвались послужить «культурной нации» в деле колонизации племен славянских и прочих варваров. И дело здесь не в еврейской или польской национальности, настоящие евреи и поляки вели себя совсем по-другому. Один настоящий поляк даже маршалом Советского Союза стал. Прислужников у «культурной нации» хватало и среди русопятых. У этих представителей рода человеческого национальность одна на всех — отбросы.
Интересней другое. Как следует из статьи ответственного секретаря КПБ, политолога и писателя Андрея Лазуткина, опубликованной на сайте Коммунистической партии Белоруси «Кто расстреливал Куропаты: НКВД или СС?», о том захоронении было известно еще задолго до прихода туда Позняка с лопатой. Когда-то через ту рощу тянули ветку газопровода, наткнулись на кости и обогнули ее. Информацию, разумеется, об этом не афишировали по понятным причинам — не привлекать мародеров, черных копателей.
И тут очень своевременно, именно
