Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
В „Мемориале“ решили перезахоронить их именно 9 мая, чтобы „напомнить обществу обо всех ужасных сторонах советско-немецкой дружбы, советско-немецкой бойни в годы Второй мировой войны“.
„Ведь был уничтожен лишь один тиран — гитлеровский. Другой же — сталинский — оставался и остается безнаказанным, несмотря на свои преступления против человечества и в период 1939–1941 годов, и в послевоенные годы. Свидетельством этих преступлений является массовое захоронение жертв НКВД в селе Пшеничники, где из более чем шести сотен уничтоженных людей 82 — дети“, — заявили в „Мемориале“.
Раскопки захоронений и заключение независимого судмедэксперта показали, что на телах погибших не было одежды. Перезахоронение останков погибших по христианскому обычаю состоялось возле села Хомяковка Тисменицкого района.
Недалеко от дороги возникнет братская могила, на которой установят крест и пройдут поминальные мероприятия.
В перезахоронении приняли участие руководители и депутаты Ивано-Франковской областного и городского советов, народные депутаты от оппозиционных фракций, жители прилегающих сел.
Отметим, что активисты общества „Мемориал“ имени Стуса начали раскопки в Пшеничниках в 2010 году. На эксгумированных останках нет огнестрельных ранений, и все они без одежды. Предполагают, что для казни использовали электрический стул. По данным „Мемориала“, погибшие были жителями тогдашнего Станислава, нынешнего Ивано-Франковска…»
Судя по версии насчет электрического стула, горилку украинские активисты Общества весьма уважают. Подозреваю, что даже закусывать забывают. А может, приобщаясь к европейской культуре, местные активисты перешли на что-то более веселое, медикаментозное, потому что еще в 2011 году с обнаруженными в Пшеничниках останками произошла забавная штука:
http://www.iarex.ru/interviews/34419.html:
«Массовое захоронение вблизи села Пшеничников Тисменицкого района на Прикарпатье часто называют вторым Демьяновым лазом. В течение двух лет члены областного общества „Мемориал“ нашли там останки более 600 человек. По мнению их, э-э-э, экспертов — это жители Станислава, которых подразделения НКВД расстреляли в 1939–41 годах. И вот на заседании сессии облсовета, Роман Иваницкий, заместитель председателя ОГА, а вместе с тем и председатель областной комиссии по делам увековечения жертв войны и политических репрессий, зачитал заключение экспертизы специалистов Франковского медуниверситета по „костных остатках 11 видов“ с Пшеничников. Экспертиза утверждает: некоторые остатки пролежали в земле 500 лет, другие — несколько тысячелетий. Такая новость просто шокировала сессионный зал. „Так что — это наши предки-трипольцы?“, — пошутил председатель облсовета Александр Сыч. Иваницкий ответил коротко: „Это исследование этих фрагментов, которые были переданы по акту“. И добавил — не он это придумал, он лишь зачитал официальный документ.
Правда, в итоге депутаты приняли решение, что в захоронении погребены жертвы сталинских репрессий, а на каком-то этапе произошла сознательная подмена доказательств и вместо остатков человеческих фрагментов тел, захороненных в 1940-50 годах, в медуниверситет попали какие-то неизвестные остатки трипольской культуры. Также решили на следующей сессии проголосовать за создание временной контрольной депутатской комиссии именно по Пшеничниках. Председателю же областного совета Александру Сычу поручили написать письма главы СБУ и Генпрокуратуры.»
Вы понимаете, насколько важно найти трупы жертв «Большого террора», если за них выдают даже кости возрастом в несколько тысячелетий? «Нет тела — нет дела». Как бы ни пыжились историки и разные правозащитники, прикрывшись бумажками из архивов, они прекрасно понимают, что все бумажки ничего не стоят, пока сведения в них не подтверждены археологией, раскопками, обнаруженными вещественными доказательствами…
* * *
Но перейдем от этой «Свадьбы в Малиновке» к другой истории, уже не смешной. И не трагической — не думайте. К истории настолько омерзительной, что даже писать о ней тяжело из-за этого чувства омерзения. Оставим украинцам их кости трипольцев, теперь о том, как искали и нашли «жертв сталинских репрессий» в Белоруссии. Омерзительность белорусской истории в том, что там поняли, ЧТО они нашли, что найденное к Сталину и НКВД никакого отношения не имеет… Но не будем забегать вперед.
Итак, знаменитые Куропаты. Никогда не существовавший с таким названием географический объект, по поводу которого даже Е. А. Прудникова в одном из интервью высказалась, мол, как можно отрицать массовые расстрелы 37-го года, если в Куропатах их производили и это задокументировано достоверно. Госпожа Прудникова даже любит появляться на публике в майке с портретом Сталина. Это характерно для наших сталиниздов — портретики и гвоздички на могилу при одновременной бессовестной клевете на Иосифа Виссарионовича.
Историю Куропат лучше начать, наверно, не с начала, а с середины.
21 августа 2000 года в газете «Завтра», в 34-м номере, вышла статья под авторством Е. Ростикова «По кому стреляют Куропаты. Еще раз о том, как жертвы немецких фашистов превратили в жертвы „сталинских репрессий“». Я процитирую небольшой фрагмент этой статьи:
«После прихода к власти Лукашенко прокуратура республики, сославшись на многочисленные обращения граждан, где оспаривались выводы материалов, что в захоронениях находятся только жертвы политических репрессий, вновь открывает это дело. Генпрокурор РБ Олег Божелко справедливо замечает, что „предыдущее расследование в период с 1988 по 1995 годы проводилось крайне односторонне, под сильным давлением националистов. В тот период были проведены многочисленные митинги и демонстрации, организованы публикации в газетах и журналах, выступления по радио и телевидению, изданы соответствующие книги, которые не могли не повлиять на расследование дела. Допросы жителей окрестных населенных пунктов, прилегающих к месту захоронения останков, осуществлялись в условиях сформированного определенными силами общественного мнения.
Показания многих свидетелей изобиловали домыслами, фантазиями, содержали ссылки на людей, которые давно умерли. Во внимание принимались без критической оценки показания граждан, которым в то время было 4–6 лет от роду. Научный отчет Позняка и других о результатах раскопок во многом построен на предположениях и содержит выводы, не подтвержденные доказательствами…“.»
Мне здесь больше всего нравится последнее предложение, фраза «научный отчет Позняка». Прокурор Республики пишет. «Научный отчет Позняка»!
История Куропат началась в 1988 году с того, что при весьма мутных обстоятельствах было впервые обнаружено место массового захоронения… известное со времен Великой Отечественной войны. Да-да, именно так. С войны об этом захоронении знали, но оно никого не интересовало до 1988 года. По известным причинам, о которых потом.
Более того, никто и не знал до 1988 года, что безымянная рощица в 10 км от Минска, у самой черты города, носит название — Куропаты. Географического объекта с таким названием в Белоруссии никогда не существовало.
Лучше всего о том, как Куропаты стали достоянием гласности и общественности, написано в книге, одним из авторов которой является бывший Генеральный Прокурор БССР Тарнавский: «Георгий Тарнавский, Валерий Соболев, Евгений Горелик. Куропаты: следствие продолжается. Москва. 1990 г». Я вам советую найти ее в
