История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том 4. Новое время (XVII-XVIII век): переходная эпоха до французской революции 1789 г. - Семен Маркович Дубнов

устроен сбор денег в Салониках и других городах Турции, а также в итальянских портовых городах Венеции и Ливорно; деньги отсылались в Константинополь и там употреблялись по назначению.

Вскоре после начала восстания умер внезапно польский король Владислав IV, и в стране водворилась смута междуцарствия, продолжавшаяся полгода. Пламя мятежа охватило всю Западную Украину, Волынь и Подолию. Отряды из казаков и русских крестьян, под предводительством буйных запорожцев, рассыпались по селам и городам и с остервенением истребляли поляков и евреев. Боясь оставаться в деревнях и местечках, большинство населения убегало в укрепленные города; но печальна была участь таких беглецов. Узнав, что в подольском городе Немирове укрепилось несколько тысяч евреев, Хмельницкий отправил туда казацкий отряд под начальством запорожца Гани. Казаки подошли к Немирову с польскими знаменами и просили отворить им ворота. Евреи, думая, что это отряд польского войска, идущий к ним на выручку, впустили их в город. Тут казаки, соединившись с местными русскими жителями, принялись убивать евреев: женщин насиловали, детей бросали кучами в колодцы живьем (20 Сивана, 10 июля 1648). Многие евреи бросались в реку, чтобы переплыть на другой берег, но их расстреливали в воде, которая окрасилась кровью. Немировский раввин и «рош-иешива» Иехиель-Михель, призывавший народ умирать за веру и не спасаться притворным крещением, сам пал мучеником за веру. Он скрывался со своей матерью на кладбище, желая по крайней мере быть погребенным после смерти; тут их настиг один русский сапожник и стал наносить дубиною удары раввину. Престарелая мать раввина умоляла убийцу умертвить ее вместо сына; но сапожник убил раньше раввина, а потом и старуху. Молодых евреек часто оставляли в живых: казаки крестили их и брали себе в жены. Одна красивая девушка, похищенная с этой целью казаком, уверила его, будто она умеет заговаривать пули, и просила выстрелить в нее, чтобы убедиться, что пуля от нее отскочит, не причинив ей вреда; казак выстрелил, и девушка упала, сраженная насмерть, но довольная, что не досталась врагу. Другая еврейская девушка, с которой казак решил обвенчаться, просила его устроить венчание в церкви за рекой; когда свадебная процессия направилась через мост на другой беper, она быстро бросилась в воду и утонула. Число убитых в Немирове определялось в несколько тысяч человек (по одной летописи 6000, по другой 3000). Остались в живых только те, которые приняли крещение. Имущество евреев было разграблено пришлыми и местными бандами.

Другое скопление еврейских беглецов образовалось в подольском городе Тульчине, имевшем сильную крепость. Туда сбежалось около 1500 евреев и 600 поляков. К Тульчину подошел многочисленный отряд казаков и крестьян под начальством атамана Кривоноса, человека-зверя с отвратительной наружностью. Осажденные поляки и евреи поклялись друг другу вместе оборонять город против общего врага. Евреи не уступали в энергии обороны опытным военным из панов: они стреляли с городской стены и даже бросались в атаку, преследуя отступавшего врага. После долгой осады казаки задумали разъединить оборонявшихся союзников. Они известили поляков, находившихся в крепости, что пощадят их, если получат в виде выкупа имущество евреев. Польские паны, во главе которых стоял князь Четвертинский, забыли о своей клятве и решили пожертвовать евреями ради собственного спасения. Узнав об этом предательском намерении, евреи хотели немедленно расправиться с поляками, которых они превосходили численностью. Но тульчинский «рош-иешива» рабби Арон умолял их не трогать панов, так как это может навлечь на евреев повсюду ненависть польского населения. «Лучше погибнем, — воскликнул он, — как погибли наши Немировские братья, но не подвергнем наших братьев опасности во всех местах их рассеяния». Евреи покорились: они сдали все свое имущество Четвертинскому, прося его отдать это казакам в виде выкупа, с тем чтобы те пощадили их жизнь. Вступив в город, казаки сначала забрали имущество евреев, а затем загнали их в один сад, водрузили там знамя и объявили: «Кто хочет принять крещение, пусть станет под это знамя и останется жив!» Никто не согласился на измену, и полторы тысячи евреев были перебиты самыми бесчеловечными способами. В живых были оставлены десять раввинов, которые содержались под стражей как заложники, до получения выкупа за них от соседних общин; в их числе был и р. Арон. Не спаслись, однако, и вероломные поляки. Другой казацкий отряд, подошедший к Тульчину, перебил там всех католиков; в числе их погиб и князь Четвертинский, его жена и две дочери были изнасилованы на его глазах. С тех пор, говорит еврейский летописец, паны уже держались союза с евреями, временными братьями по страданию, и не изменяли им. В крепости города Бар дружно оборонялись поляки и евреи и вместе погибали, когда казаки путем подкопа проникли в город.

В укрепленном волынском городе Полонное скопилось наибольшее количество беглецов, среди которых было около 12 000 евреев. Защита двойной стены города против обложивших его казаков и татар велась энергично и евреями, и поляками, но погубила дело измена панских слуг, русских «гайдуков», которые перебежали к казакам и перетянули к ним местных русских жителей. Многие поляки успели спастись бегством на быстрых конях, обезоруженные же евреи были перебиты. Уцелели только принявшие крещение и взятые татарами в плен. В числе погибших был и уважаемый народом каббалист Самсон из Острополя. Этот каббалист и с ним триста благочестивых обывателей оделись в саваны для мертвецов и молились в синагоге, ожидая смерти на священном месте. Здесь злодеи перебили их до единого.

Примеры Немирова, Тульчина и Полонного показали, что бегство в укрепленные города не спасает от гибели, если на помощь осажденным не приходит на выручку польское войско. А регулярная польская армия после первых поражений была совершенно деморализована. Во главе народного ополчения (pospolite ruszenie) стояли престарелый воевода, князь Доминик Заславский, ученый Остророг и молодой Конецпольский, которым Хмельницкий в насмешку дал прозвища: «Перина» (изнеженный), «Латина» (ученый) и «Детина» (младенец). Действовал энергично только князь Иеремия Вишневецкий, владелец обширных поместий на Украине, который со своими отрядами носился по всей стране, истребляя в разных местах шайки погромщиков. Евреи часто бежали под защиту этих войск, и Вишневецкий охотно принимал несчастных в свой обоз и заботился о них «как отец о детях» (выражение еврейского летописца). Заняв город Немиров, он велел казнить виновников местного погрома, но он один был не в силах потушить пожар казацкого восстания, и ему самому неоднократно приходилось отступать перед превосходными силами инсургентов. Лишенные защиты, евреи в безумной панике метались по всей Волыни и Подолии, перебегая с места на место при приближении казаков. Летописец Натан Гановер, живший в Заславе в те дни, когда близлежащий город