Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
(АПРФ. Ф. 45. Оп. 1. Д. 442. Лл. 202–206. Подлинник. Машинопись.)
И поехал наш хвастун с должности Главкома сухопутных войск командовать округом в Одессу. Рассказывать одесситам анекдоты о том, как он все операции разрабатывал. В Советском Союзе одесситы имели репутацию своеобразную, думаю, что Иосифу Виссарионовичу чувство юмора не отказало, когда он выбирал округ, в котором «бог войны» должен был продолжить службу.
Но на этом неприятности для Жукова не закончились. К огорчению Сталина (да, к огорчению) уже после отъезда «бога войны» ближе к Привозу, вскрылись крайне неприятные факты воровства трофейного имущества, история известная, отдельно здесь ее описывать нет смысла, я приведу всего лишь решение Политбюро от 20 января 1948 года:
«…Признавая, что т. Жуков за свои поступки заслуживает исключения из рядов партии и предания суду, сделать т. Жукову последнее предупреждение, предоставив ему в последний раз возможность исправиться и стать честным членом партии, достойным командирского звания.
2. Освободить т. Жукова с поста командующего Одесским военным округом, назначив его командующим одним из меньших округов.
3. Обязать т. Жукова немедленно сдать в Госфонд все незаконно присвоенные им драгоценности и вещи.»
(РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 2198. Лл. 28–29. Подлинник. Машинопись.)
Как «бог войны» после всего этого мог любить товарища Сталина, тем более, что ему пришлось еще в письме к товарищу Сталину оправдывать и каяться:
«Все допущенные ошибки я глубоко осознал, товарищ Сталин, и даю Вам твердое слово большевика, что ошибки у меня больше не повторятся. На заседании Высшего военного совета я дал Вам слово в кратчайший срок устранить допущенные мною ошибки и я свое слово выполняю. Работаю в округе много и с большим желанием. Прошу Вас, товарищ Сталин, оказать мне полное доверие, я Ваше доверие оправдаю.
Г. ЖУКОВ»?
Да никакой любви, конечно, к товарищу Сталину за все эти унижения достоинства от нашего Марса-Ареса ждать нельзя. Вместо любви — злоба. В «Воспоминаниях и размышлениях» это видно особенно отчетливо. Книга пересыпана оскорбительными высказываниями в адрес Верховного, наподобие такого:
«Основных законов оперативно-стратегического искусства И. В. Сталин не придерживался. Он был подобен темпераментному кулачному бойцу, часто горячился и торопился вступить в сражение. Горячась и торопясь, И. В. Сталин не всегда правильно учитывал время, необходимое для всесторонней подготовки операции. Мне и А. М. Василевскому стоило большого труда доказать ему необходимость не спешить с началом действий и начинать операцию только тогда, когда она будет всесторонне подготовлена и материально обеспечена.»
Одновременно, Георгий Константинович в мемуарах, ненавидя Сталина, прямо хвастался своей ролью «единственного заместителя», приближенным к Сталину положением. Везде и всё решали он, Жуков, и Сталин. Точнее, он, Жуков, подсказывал Сталину как надо делать, а когда тот упирался — можно и в грубом тоне…
Таких людей, как этот «бог войны» приличные люди называют одни словом — холуи. И почитание холуев весьма и весьма характеризует почитателей, так ведь господин А. Исаев?..
* * *
Конечно, человек-говно (и это еще самое мягкое определение для Жукова) ненавидел не только Сталина. Это рефлекс у подобных «богу войны» — ненависть к тем, кто является их противоположностью в плане человеческих качеств. Поэтому Семен Михайлович Буденный и Климент Ефремович Ворошилов вызывали у Жукова прямо изжогу. Он не остановился перед тем, чтобы откровенно оклеветать людей, мизинца которых не стоил. Так, например, он описывает первое знакомство с Семеном Михайловичем, когда тот вместе Тимошенко приехал посмотреть дивизию, в которой полком командовал Жуков:
«Как-то утром весной 1927 года раздался телефонный звонок. Звонил комдив Дмитрий Аркадьевич Шмидт.
— У вас в полку, наверное, будет Семен Михайлович Буденный, надо его встретить.
— В какое время и как надо встретить?
— Когда — точно не знаю. Вначале он будет в 37-м полку, потом будет в 38-м, а затем у вас, в 39-м. А как встретить — решайте сами, вы командир.
Я понял, что комдив не имеет в виду какие-либо особо торжественные церемонии и что С. М. Буденного надо встретить обычно, как положено встречать по уставу старшего начальника.
Днем мне позвонил командир 38-го полка В. А. Гайдуков:
— Встречай гостей, поехали к тебе.
Разговаривать не было времени. Собираю своих ближайших помощников: заместителя по политчасти Фролкова, секретаря партбюро полка А. В. Щелаковского, завхоза полка А. Г. Малышева. Выходим вместе к подъезду и ждем. Минут через пять в ворота въезжают две машины. Из первой выходят С. М. Буденный и С. К. Тимошенко. Как положено по уставу, я рапортую и представляю своих помощников. С. М. Буденный сухо здоровается со всеми, а затем, повернувшись к С. К. Тимошенко, говорит: „Это что-то не то“. С. К. Тимошенко ответил: „Не то, не то, Семен Михайлович. Нет культуры“. Я несколько был обескуражен и не знал, как понимать этот диалог между С. М. Буденным и С. К. Тимошенко, и чувствовал, что я допустил какой-то промах, что-то недоучел при организации встречи…
Просмотрев конский состав, Семен Михайлович поблагодарил красноармейцев за отличное содержание лошадей, сел в машину и сказал: „Поедем, Семен Константинович, к своим в Чонгарскую“ — и уехал в 6-ю Чонгарскую дивизию. Когда машины ушли мы молча смотрели друг на друга, а затем секретарь партбюро полка А. В. Щелаковский сказал: „А что же мы — чужие, что ли?“ Фролков добавил: „Выходит, так“.
Через полчаса в полк приехал комдив Д. А. Шмидт. Я ему с исчерпывающей полнотой доложил все, что было при посещении С. М. Буденного. Комдив улыбнувшись сказал: „Надо было построить полк для встречи, сыграть встречный марш и громко кричать „ура“, а вы встретили строго по уставу. Вот вам и реакция“. Замполит полка Фролков сказал: „Выходит, что не живи по уставу, и живи так, как приятно начальству. Непонятно для чего и для кого пишутся и издаются наши воинские уставы“.»
Т. е., Буденный и Тимошенко особенно ценили не командирские качества подчиненных, а подхалимаж, чтобы было «приятно начальству». Обиделись за отсутствие оркестра. Вот настоящий коммунист Жуков и настоящий большевик Шмидт были другими. Поэтому Шмидт оказался одним из участников троцкистского заговора, а Жукова от путешествия на Колыму за воровство спасло звание маршала Победы. И дальше о Семене Михайловиче:
«В последующие годы моего командования Семен Михайлович трижды посетил дивизию, и каждый его приезд был исключительно приятным для всего личного состава.
