Златая цепь на дубе том - Акунин Борис Чхартишвили Григорий Шалвович

В конце концов Пруссия несомненно выдохлась бы, но в декабре 1761 года после смерти Елизаветы на российский престол взошел Петр III, преклонявшийся перед Фридрихом, и немедленно заключил мир безо всяких условий.

Остальные участники всемирной драки бились еще долго, окончательно обескровив друг друга.

Новая династия

Мужская линия Романовых прервалась еще в 1730 году со смертью Петра II, а в 1761 году пресеклась и женская. Своим наследником Елизавета назначила Гольштейн-Готторпского герцога Карла-Петера-Ульриха, по материнской линии внука Петра I. Мальчика перекрестили в православие, нарекли Петром Федоровичем (отец был Карл-Фридрих), привезли в Петербург и начали учить русскому языку.

Этот немецкий принц и стал основателем новой династии, которая сохранила прежнее имя. На самом деле всех последующих русских царей следовало бы называть Гольштейн-Готторпами.

Невесту для цесаревича императрица тоже подобрала в Германии: дочь мелкого князька Софию-Августу-Фредерику, в память о Елизаветиной матери переименованную в Екатерину. Это решение, сначала казавшееся малозначительным, сыграло в российской истории гораздо большую роль, чем выбор наследника.

Двойное убийство Петра III

Несчастный Петр III процарствовал всего полгода и был злодейски убит, можно сказать дважды: сначала физически (удавлен ружейным ремнем), а затем и исторически. Желая оправдать переворот, победительница-вдова изобразила своего мужа перед потомками нелепым идиотом, а поскольку Екатерина правила долго и оставила в истории сияющий след, клеймо жалкого ничтожества приросло к Петру III намертво.

Факты, однако, не соответствуют подобной репутации. За шесть месяцев своего правления Петр III успел не так уж мало, причем его решения и указы выглядят совсем не глупо. Хватило бы и одного выхода из войны, совершенно не нужной России, но Петр стал инициатором нескольких новшеств вполне исторического значения.

Как уже говорилось, одним из первых указов император упразднил зловещую Тайную канцелярию. Были помилованы и выпущены на свободу осужденные по «злословным» делам. Отменялись также гонения против старообрядцев, длившиеся целый век. (По этой причине многие старообрядцы потом вольются в войско Пугачева, считая его воскресшим Петром III).

Новый царь велел основать Государственный банк и печатать бумажные деньги «яко самое лучшее и многими в Европе примерами изведанное средство» — важная веха в истории российского финансового дела. С впечатляющей смелостью император отобрал в пользу государства все церковные земли — поистине эпохальное событие. Главное же — Петр III выпустил указ о «дворянской вольности», освобождавшей высшее сословие от государственной кабалы: «Дворянам службу продолжать по своей воле, сколько и где пожелают». Это изменит весь формат государства.

В чем Петр действительно был повинен — это в беспечности и слабохарактерности. Переворот застал его врасплох. Когда в столице взбунтовались гвардейские полки, царь не поднял армию, а вступил в переговоры и в конце концов сдался. Екатерина позволила мужа убить, а затем приписала себе все его начинания. Три вышеназванных важных новшества — дворянская вольность, печатание бумажных денег, секуляризация церковных земель — будут потом считаться екатерининскими.

Екатерина II: формирование личности

Вторая Екатерина стартовала не с такой низкой позиции, как Екатерина Первая (все-таки она родилась хоть и малозначительной, но принцессой), однако взлетела неизмеримо выше своей тезки, оставив несравнимо более глубокий след в истории. При этом случайности судьбы сыграли роль лишь в восхождении Екатерины на самую первую ступеньку головокружительной лестницы: когда 14-летняя принцесса Ангальт-Цербстская была приглашена в Санкт-Петербург на смотрины. Всего остального девочка, девушка, молодая женщина потом добилась сама. Обладая врожденной сметливостью, тактом, умением понимать и располагать к себе людей, она очаровала императрицу Елизавету и двор. Поближе узнав своего инфантильного супруга, не пожелала становиться покорной женой, а повела собственную, осторожную и неторопливую интригу, которая в конце концов привела ее к высшей власти. «В ожидании брака сердце не обещало мне много счастья. Одно честолюбие меня поддерживало; у меня в глубине сердца было что-то такое, что никогда не давало мне ни на минуту сомневаться, что рано или поздно я сделаюсь самодержавной повелительницей России», — призналась она потом в своих «Записках». Так всё в ее жизни и сложилось: мало счастья, много честолюбия.

Взгляды Екатерины сформировались в условиях вынужденного одиночества, когда она была супругой наследника. Никто, включая собственного мужа, великой княгиней не интересовался, и она утешалась чтением. «Никогда без книги и никогда без горя», — рассказывала потом она. Книги были те же, какие читали тогда все образованные европейцы: Вольтер, Руссо, Монтескье, Д'Аламбер.

Самое интересное свойство личности Екатерины — причудливое сочетание прекраснодушия, свойственного Веку Просвещения, с абсолютно несентиментальным, а по временам и жестоким прагматизмом. Она всегда хотела как лучше, но готова была довольствоваться тем, что возможно. Когда выяснилось, что Россия для воплощения великих идеалов непригодна, зато годится для создания великой империи, этой дорогой Екатерина и отправилась.

Турецкая война 1768–1774

При энергичном Мустафе III Турция до некоторой степени привела в порядок расстроенные финансы, реформировала вооруженные силы и вообще очень окрепла. Стамбул вполне обоснованно опасался, что Россия тоже усилится и опять заявит претензии на черноморское побережье, поэтому султан решил нанести упреждающий удар. Основания для этого имелись. По Прут-скому договору 1711 году Россия отказывалась от вмешательства в дела Речи Посполитой, но в 1767 году, готовясь к захвату польских земель, Екатерина ввела туда войска. Турки решили, что на южном направлении русские теперь много сил не соберут, и при поддержке своего союзника крымского хана в 1768 году начали войну.

Боевые действия шли нескладно для обеих сторон. Русские разбили крымцев и оккупировали полуостров, но на турецком фронте перевеса добиться долго не могли. В 1770 году турки потерпели два крупных поражения — одно на суше, под Кагулом, другое на море, в Чесменской бухте, но сохранили численное преимущество. Затея графа Алексея Орлова поднять греческое восстание в тылу у Порты провалилась, на форсирование Дуная у русской армии не хватало солдат.

Лишь после многомесячного топтания на месте, летом 1774 года быстро набиравший славу Александр Суворов прорвал турецкую линию обороны, быстро пошел вперед, на Стамбул, и турки наконец подписали мир. Он был для России не особенно триумфальным, но всё же выход к Черному морю и контроль над Крымом императрица получила.

Победа обошлась дорого. Полученная от турок контрибуция, четыре с половиной миллиона рублей, покрыла лишь мизерную часть военных расходов (47 миллионов), а хуже всего было то, что разорение народа стало одной из главных причин пугачевского восстания, доставившего стране еще больше бед, чем война.

Захват Крымского ханства

По Кючук-Кайнарджийскому договору 1774 года Турция отказывалась от своего Крымского протектората. Россия изобразила дело так, что она-де добилась для ханства независимости. На самом деле одна зависимость заменялась другой, более плотной. На престол победители посадили марионеточного хана из династии Гиреев, ввели в ключевые города свои гарнизоны, и этот промежуточный период продолжался несколько лет. Но в 1782 году, воспользовавшись мятежом, который подняли против бессильного Шахин-Гирея его подданные, Россия полностью оккупировала полуостров, вынудила хана отречься от престола и попроситься в российское подданство. В 1783 году Крым (а вместе с ним Кубань, входившая в территорию ханства) были торжественно включены в состав империи.