Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
Решением Военной Коллегии Верховного суда Союза ССР от 27 сентября 1938 года КОРОЛЕВ был осужден к 10-ти годам тюремного заключения.
13-го июня 1939 года Пленум Верховного суда Союза ССР приговор Военной Коллегии Верховного суда Союза ССР отменил, а следственное дело по обвинению КОРОЛЕВА было передано на новое расследование (см. отдельную папку судебного производства).
В процессе повторного следствия КОРОЛЕВ показал, что данные им показания на следствии в 1938 году не соответствуют действительности и являются ложными (л. д. 153–156).
Однако имеющимися в деле материалами следствия и документальными данными КОРОЛЕВ изобличается в том, что:
В 1936 году вел разработку пороховой крылатой торпеды; зная заранее, что основные части этой торпеды, приборы с фотоэлементами для управления торпеды и наведения ее на цель не могут быть изготовлены Центральной лабораторией проводной связи, КОРОЛЕВ с целью загрузить институт ненужной работой усиленно вел разработку ракетной части этой торпеды в 2-х вариантах. В результате этого, испытания четырех построенных КОРОЛЕВЫМ торпед показали их полную непригодность, чем нанесен был ущерб государству в сумме 120.000 рублей и затянута разработка других, более актуальных тем (л. д. 250–251).
В 1937 году при разработке бакового отсека торпеды (крылатой) сделал вредительский расчет, в результате чего исследовательские работы по созданию торпеды были сорваны (л. д. 23–24, 256).
Искусственно задерживал сроки изготовления и испытания оборонных объектов (объект 212) (л. д. 21, 54, 255).
На основании изложенного ОБВИНЯЕТСЯ:
КОРОЛЕВ Сергей Павлович, 1906 года рождения, урож. гор. Житомира, русский, гр-н СССР, беспартийный, до ареста — инженер НИИ-3 НКБ СССР, в том, что:
является с 1935 года участником троцкистской вредительской организации, по заданию которой проводил преступную работу в НИИ-3 по срыву отработки и сдачи на вооружение РККА новых образцов вооружения, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-7; 58-11 УК РСФСР. Виновным себя признал, но впоследствии от своих показаний отказался.
Изобличается показаниями осужденных КЛЕЙМЕНОВА, ЛАНГЕМАКА, ГЛУШКО, показаниями свидетелей: СМИРНОВА, РОХМАЧЕВА, КОСЯТОВА, ШИТОВА, ЕФРЕМОВА, БУКИНА, ДУШКИНА и актами экспертных комиссий.
Дело по обвинению КОРОЛЕВА направить в Прокуратуру Союза CСP по подсудности.
Обвинительное заключение составлено 28 мая 1940 года в гор. Москве.
СЛЕДОВАТЕЛЬ СЛЕДЧАСТИ ГЭУ НКВД СCСP
МЛ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ /РЯБОВ/
ПОМ. НАЧ. СЛЕДЧАСТИ ГЭУ НКВД CССP
CT. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ /ЛИБЕНСОН/
„СОГЛАСЕН“ НAЧ. CЛЕДЧАСТИ ГЭУ НКВД СССР
МАЙОР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
/ВЛОДЗИМИРСКИЙ/»
И здесь — 10 лет тюрьмы по первому приговору. А еще имеется такое:
Здесь уже ОСО осудило Сергея Павловича на 8 лет «шарашки» 28 мая 1940 года. За день до утверждения обвинительного заключения! А зачем тогда обвинительное заключение направляли прокурору «по подсудности», если на ОСО дело представлял сотрудник НКВД, а не прокурор?
Так что в биографии С. П. Королева липа? Осуждение Особым совещанием на 8 лет (на срок который был предоставлен ОСО неизвестно чем и кем) «шарашки»? Пребывание его на Колыме? Сам пересмотр дела?
А может вообще всё — липа?! Как у дедушки Дениса Карагодина. Может, все страдания Сергея Павловича от сталинского режима вообще были сочинены для того, чтобы Сталина представить тираном по отношению к гениальному конструктору и на этом заработали родственнички? Ну, как Денис Карагодин.
Я не гадалка. Но и не доверчивый лопух. Из всего этого могу сделать лишь один вывод — документам об осуждении Королева место в мусорном ведре…
* * *
Но вернемся к письму министра МГБ Игнатьева Сталину. Министр МГБ жалуется в нем:
«Предоставление Особому Совещанию таких широких прав сейчас, по нашему мнению, не вызывается необходимостью.
Существующая сейчас практика привела к тому, что за последние годы значительная часть дел, расследуемых органами государственной безопасности, в нарушение основного законодательства о подсудности направлялась органами МГБ не в судебные органы, а в Особое Совещание при МГБ СССР, где, при упрощенном рассмотрении дел, работники центрального аппарата и местных органов МГБ легко добивались вынесения приговоров даже по делам, до конца не дорасследованным…»
Перефразируя классика: На кого жалуешься, пёс? На себя жалуешься!
Из этого письма следует, что министр МГБ, возглавлявший ОСО, жалуется Сталину, что данные ему права, как председательствующему на ОСО, привели к тому, что от него, лопуха и придурка на посту министра, его подчиненные, работники центрального аппарата и местных органов МГБ, «легко добивались вынесения приговоров даже по делам, до конца не дорасследованным».
И еще:
«Особое Совещание, будучи чрезмерно перегруженным большим количеством дел, не обеспечивает тщательного, всестороннего их рассмотрения и иногда допускает грубые ошибки.»
Завалили подчиненные министра делами и он не в состоянии тщательно и всесторонне их рассмотреть, допускает грубые ошибки. Сам министр Сталину признаётся в том, что он по ошибке осудил кучу народа! Не успевал все дела внимательно рассматривать! И тут же предлагает:
«В связи с этим Министерство государственной безопасности СССР, обсудив вопрос о работе Особого Совещания, считает необходимым:
а) впредь все следственные дела, расследуемые органами Министерства государственной безопасности, как правило, направлять на рассмотрение в соответствующие суды по подсудности…»
Я представляю реакцию Иосифа Виссарионовича, если бы он получил эту писульку:
— Гражданин Игнатьев, объясните мне, грузину, плохо владеющему русским языком, такой момент: вы предлагаете ВСЕ следственные дела направлять в суды или КАК ПРАВИЛО их направлять? Как я, Коба Джугашвили, должен понимать эту фразу? И второй момент: на кой черт ты мне это вообще написал? Ты министр или хвост поросячий? Возьми и прикажи своим подчиненным направлять дела в суды, а не тебе на Особое совещание. Хоть ВСЕ, хоть, КАК ПРАВИЛО. Или они тебе в МГБ устроили бойкот и на все твои распоряжения требуют согласования с товарищем Сталиным?
Следующее предложение Игнатьева:
«б) на рассмотрение Особого Совещания при МГБ СССР направлять дела только о таких преступлениях, доказательства по которым в силу их особого характера не могут быть оглашены в судебном заседании (агентурные данные, материалы оперативной техники, документы, не подлежащие рассмотрению в суде, показания лиц, которые ввиду важных оперативных соображений, не могут быть допрошены в судебном заседании).»
Тушите свет. Агентурные данные стали уже доказательствами. Покажите мне следственное дело, в которое подшиты сообщения агентов! Очень хочу видеть это! И материалы «оперативной техники», оказывается, нельзя в суд нести! Вау! А куда их девать, ведь это же прямые доказательства,
