«Балканский фронт» холодной войны: СССР и югославско-албанские отношения. 1945-1968 гг. - Александр Животич

Югославии вместе с остальными «здоровыми силами» этой страны бороться против существующего там режима, подталкивая их тем самым к восстанию, выходу из состава ФНРЮ и присоединению к Албании как к центру объединения албанского народа[420]. Заметим, что эту политическую карту Ходжа с небольшими перерывами (когда это было в его интересах, особенно в 1968–1974 гг.) разыгрывал до конца жизни и пребывания на посту руководителя страны.

Схожей с заявлением ЦК КП Македонии была реакция Албанского комитета Косова и Метохии, входившего в Народный фронт Югославии. Он отверг утверждения правительства НРА как необоснованные и крайне тенденциозные[421]. Подобным образом отреагировали и 35 албанских учителей, работавших в школах в Косове[422]. Эти выступления совпадали с позицией руководства КПЮ и явно поощрялись партийными органами.

На протяжении всего 1948 г. руководители АПТ в публичных заявлениях систематически затрагивали вопрос о статусе югославских территорий, населенных албанцами. Результатом агрессивной идеологической кампании стала небольшая пропагандистская дуэль. Тирана беспрерывно обвиняла Югославию и лично Тито в проведении ревизионистской политики и последовательного курса на ассимиляцию албанского населения в Косове и Метохии, в западной Македонии и восточной Черногории[423]. Следующим шагом стали пропагандистские усилия с целью предать огласке факты пыток, которым, как утверждала Тирана, подвергались албанцы в Югославии, а также постоянных репрессий со стороны органов госбезопасности ФНРЮ. Подчеркивалось, что югославское правительство превратило Косово в рассадник шпионов и что албанское меньшинство используется для противодействия Албании, АПТ и ее лидеру Энверу Ходже[424].

Очевидно, что, ощутив опасность систематического педалирования проблемы положения албанского меньшинства на территории ФНРЮ, ее МИД отреагировал на нападки, втянувшись в продолжительную и острую полемику по этому вопросу. Стремясь привлечь внимание мировой общественности, югославская сторона подчеркивала, что речь идет о классическом албанском ирредентизме, преследующем цель насильственного отделения значительной части территории ФНРЮ. Поначалу скрытые, закамуфлированные в обращении Тираны к югославским народам о необходимости свергнуть режим Тито, призывы к вооруженному восстанию югославских албанцев расценивались в Белграде как прямое вмешательство во внутренние дела ФНРЮ. Вплоть до середины 1953 г. позиция Тираны в вопросе о положении албанского меньшинства в Югославии фактически оставалась неизменной, за исключением незначительных отклонений и коррекции курса[425].

Главными рычагами, с помощью которых албанская сторона муссировала албанский вопрос в Югославии, были центральный орган АПТ газета Zëri i Popullit («Голос народа») и газета Демократического фронта Албании Bashkimi («Единство»), На страницах этих изданий регулярно появлялась информация об албанцах, страдающих от рук «палачей Ранковича и Тито». Практически ежедневно газеты призывали югославских албанцев, особенно косоваров, восстать против режима Тито и воплотить в жизнь исторический идеал объединения всего албанского народа под крылом Матери-Албании[426]. В албанской печати часто публиковались статьи Э. Ходжи и других партийных лидеров, в которых открыто выдвигались претензии на территории Сербии, Черногории и Македонии, а югославское руководство обвинялось в насилии и физическом истреблении представителей албанского меньшинства[427]. Логическим следствием подобных обвинений стал исходившие непосредственно от албанского лидера призывы к албанскому народу вместе со «здоровыми силами в Югославии» с оружием в руках свергнуть «клику Тито»[428]. В свою очередь, югославская сторона отвечала выражением братских чувств к албанскому народу, перечислением всех тех преимуществ, которыми пользуется албанское меньшинство в ФНРЮ, и заявлениями о его полной интегрированности в югославское общество[429].

Албанское руководство не упускало возможность поднять указанный вопрос и в обращениях к общественности, используя для этого, казалось бы, не имеющие отношение к нему поводы. Так, выступая в Народном собрании по случаю обнародования двухлетнего хозяйственного плана на 1949–1950 гг., Ходжа обвинил Югославию в систематическом угнетении албанского народа и в методичном распространении шовинистической ненависти к албанцам. В категоричном тоне Ходжа подчеркнул, что Югославия готовит албанцам «то же, что и правительство Цалдариса чамам»[430], намекая на исход албанского населения из северной Греции в южную Албанию после окончания Второй мировой войны[431]. В связи с подобным утверждением югославское руководство пришло к выводу, что Ходжа начал использовать «методы империалистов» (имелись в виду попытки англичан и американцев привлечь внимание к этому вопросу по окончании войны, чтобы посеять раздор между Югославией и Албанией)[432].

В 1949 г. албанское правительство намеревалось создать в стране новую организацию — комитет по освобождению Косова и Метохии, хотя уже существовала ассоциация югославских политических эмигрантов. 5 июля 1949 г. советский посол в Тиране Д. С. Чувахин поинтересовался в беседе с видным албанским политическим и партийным функционером Мехметом Шеху, как далеко албанцы продвинулись в осуществлении этого замысла[433]. Шеху рассказал о стоящей перед албанцами дилемме: организовать борьбу с режимом Тито в каждой из республик в отдельности или координировать ее из одного центра, причем сам он выступал за второй вариант. Шеху подчеркнул, что поставленная задача может быть решена только путем вооруженной борьбы, которую проще всего вести в Косове и Метохии, учитывая компактное проживание и многочисленность албанского населения на этой территории, а также предполагаемое недовольство местных албанцев режимом и репрессивной политикой югославских властей. Албанский политик поинтересовался мнением посла: следует ли, начав восстание, сразу объявить об объединении югославских территорий, населенных албанцами, с Албанией, или сделать это после свержения Тито. Чувахин посоветовал проявлять осторожность, указав, что любой поспешный шаг может навредить общему делу. Он рекомендовал более глубоко изучить проблему и решать ее в ходе борьбы всех югославских народов против режима Тито, потому что только так могут быть созданы предпосылки для возможного присоединения Косова, Метохии, территорий Черногории и Македонии к Албании. По мнению советского дипломата, албанский национальный вопрос в Югославии мог быть разрешен предлагаемым Тираной образом только после свержения Тито. Чувахин также недвусмысленно указал Шеху на то, что лозунг об объединении Косово и Метохии с Албанией в ходе борьбы албанцев совместно с другими югославскими народами не встретил бы поддержки со стороны последних; особенно негативной, по его мнению, была бы реакция сербов[434].

2 сентября 1949 г. Ходжа, воодушевленный позицией Чувахина в разговоре с Шеху, обратился с письмом в ЦК ВКП(б)[435]. Излагая историю албанского вопроса в Югославии, он исказил число албанцев, проживающих в ФНРЮ: вместо 700 тыс. назвал цифру более 1 млн человек. Ходжа предлагал поднять в Югославии вооруженное восстание, в котором важную роль играли бы албанцы, выступая совместно с другими югославскими народами, но под албанским флагом. Он подчеркнул, что албанский народ в Югославии веками подвергался издевательствам со стороны сербов и потому находится на очень низкой ступени развития политической культуры и культуры вообще. Ходжа доказывал, что новая демаркация албанской границы с ФНРЮ усилит положение Албании как самого