Заволоцкая чудь - Пётр Саввич Ефименко

Но не одним рекам Чудь дала свои имена: названия деревень и погостов, мысов, утесов, заливов и т. п., также обязаны ей своим происхождением. Нарицательное имя мыса по-чудски «niemi»; это слово иногда прикладывается к именам деревень для обозначения, что они стоят на мысу, напр., Рагонима; но чаще оно выговаривается ныне «мина», и только в древних памятниках можно найти его с первоначальным выговором. В доказательство приведем дер. Хечемина, Хечема, или Хечемская, которая в древности, как свидетельствуют летописи (под 1419 г.), называлась Хеченима; точно также Чигломина, по летописи Чиглоним; по-древнефински tschiglaniemi значит крылья невода; ныне в финском языке крыло невода называется не tschigla, а Siula. Пертомина вероятно в начале было Пертиниеми — изба-мыс, от перти (изба); может быть и Чухчерма первоначально Чухченима. Впрочем, в некоторых словах мина должно оставаться неизменным, потому что «мена» в остяцком языке означает изгиб.

Названия небольших морских заливов у нас часто оканчиваются на лахта, иногда они просто называются лахтами; напр. близ с. Куи в Арх. уезде есть Еловая Лахта и Ушеменская Лахта. По словам г. Европеуса, по-остяцки ныне залив лох, по-фински лахти, по-корельски лакши, по-лопарски луокте. В прежнее время слово лахта существовало и в югорском языке, как он убедился исследованиями в Белозерском уез., Новгородской губ.

В местностях, занимавшихся древним Заволочьем, имя народа Югры удержалось в некоторых названиях, так же, как и в самоедских тундрах. В Архангельском уез. Вознесенской волости, деревни Чевакинской 1-й находим поле Заюгорье, а в Шенкурском уезде есть деревня Югорская.

В поименованных выше четырех уез. Арх. губ., как видно из названий местностей, жило сплошное чудско-югорское население, за исключением, о чем сказано было прежде, Корельской колонии в Архангельском уез. Впрочем, там немало названий, повидимому, сходных с чисто финскими. Названия, похожие на собственно финские на Архангельской стороне, теперь объясняются тем, по словам г. Европеуса, что в языке северных югров вероятно вошло множество чисто финских слов от долговременного соприкосновения этих народов и сохранились слова первоначально общие, которые в последующие времена в ныне существующих югорских наречиях, кажется, потеряны.

В Онежском уез. югорские имена господствует на восток от р. Онеги и частью по самой р. Онеге. На запад от этой реки они смешаны с корельскими, что показывает позднейшее появление там корел.

Здесь кстати объяснить значение названия Вычегды, небольшого ручейка, впадающего в речку Вычуру, в Онежском уез., близко восточной его границы, к юго-востоку от г. Онеги. Имя Вычегда есть сложное: вичь-сагет и означает луговой приток, от слов югорских: ничья — луг и сагет — приток. Зырянское название реки Вычегды Эжва, т. е. луговая вода, следовательно, чистый перевод югорского. Название Вычура, т. е. Вычь-сура, значить луговая река, от древнеюгорских вичь — луг и сара — река. Сходство таких слов, как югорское вичь, напр., в слове Индовичья, и зырянские видзь, виз, веж, югорское сура или сара, и зырянское шор, показывает, что в древнеюгорском языке были слова, общие даже с зырянскими. Эта общность тоже может быть объяснена долгим сожительством бок о бок упомянутых народов и глубокой древностью югорского языка.

Северо-Западная часть нашей губернии, т. е. Кемский уезд, также полна югорских названий, хотя есть много корельских и лопарских там, где ныне население чисто русское. Для примера указываем несколько чисто югорских имен рек и озёр: Печенга, Пененга (Pieningi), Кестеньга (Kiestingi), Лендера (Lentiiera) и т. п.

Из числа упомянутых рек, река Печенга, протекающая на границе с Норвегией и давшая имя бывшему некогда там Печенгскому монастырю, получила свое название от известных уже нам слов пече-сосна и йенк-вода; следовательно, означает сосновую воду по-фински и по-норвежски её имя произносится pitsinki. Г. Европеусу известно еще 10 рек и речек Печенг, кроме Архангельской, в других губерниях северной России: в Вологодской, Костромской и Новгородской, а в северной Финляндии ручей Pitsinki. Так как сосна самый обыкновенный вид дерев в северной России, то нет ничего удивительного, что первобытный народ так часто называл по этому дереву различные местности.

Что касается до общего характера здешнего югорского наречия, насколько он определяется из названий местностей, то он наиболее подходит к свойствам языка древних обитателей Белоозера, т. е. веси, как уверяет г. Европеус. Он писал из Белозерска, в прошлом году, что «здешние названия местностей не только одного югорского языка, но и почти одного наречия с Архангельскими».

Некоторые исследователи хотели видеть в местных названиях даже мордовский элемент и потому признавали несомненным пребывание в здешней губернии мордвы. Так, напр., г. Богославский в статье своей «Памятники мордовской и финской старины в Архангельской губ.» делает, между прочим, указания на остатки названий местностей будто бы оставленных мордвой, которая, по его мнению, была привлекаема на север торговлей, и имея, поэтому, постоянные дела и сношения с туземцами финнами, по необходимости обживалась с ними, и, наконец, делалась оседлой. Река Северная Двина с своими притоками Вычегдой, Лузой и Югом, были, по видимому, главными и удобнейшими путями, по которым мордва двигалась на Север, — взгляд на карту представляет сходства названий деревень, рек и урочищ, расположенных по системе этих вод, даже до пределов Нижегородской губернии, в которой, к границам Тамбовской, Пензенской и Симбирской губерний, и до сих пор еще живут остатки этого племени. Названия местностей, объясняемые автором из мордовского языка, в Архангельской губернии следующие: речки Вель, Коча или Кича, Кершеньга, Нерзиньга, Кудьма, Лая, Пошева, Ура, Шелекса и погост Перяма. Зная новейшие исследования специалистов по этой части, нельзя придавать никакого научного значения мнению о пребывании мордвы в Архангельской губернии, а те названия местностей, которые привели г. Богославского к подобному мнению, должны быть производимы из древнеюгорского языка, в котором могли сохраниться самые первобытные и, следовательно, общие слова с другими финскими языками.

Мы указали на множество названий местностей, объясняемых из югорского языка и даже на местности с именем Югры, но до сих пор ничего не сказали о происхождении самого слова Югра. Объясняя его, мы выскажем собственное мнение, ибо нам неизвестно на этот счет мнение специалистов. Кастрен высказывает только предположение, что югорские племена остяки, вогулы и венгры получили название югры, или угры во время жительства в Сибири, по верхнему течению Иртыша, и что иноземцы смешивали имя финских югров с именем одного народа турецкого племени, обитавшего там же исстари: Огур или Йогур.

По-русски слово Югра,