Дельфийский Оракул - Уильям Брод

масло, колбасный фарш, солонину, овощные консервы, пасту с витаминами. В этот день де Буру исполнилось одиннадцать лет. Скоро открылись ворота лагеря. Но войска союзников так и не пришли, и индонезийские снайперы, после многовековой колонизации боровшиеся за независимость, охотились и за японцами, и за голландцами.

Де Бур бежал из лагеря с группой других мальчиков. Без рубашки и обуви, заросший грязью и почерневший на солнце, он мог бы сойти за индонезийца, если бы не его голубые глаза. Мальчики собирали милостыню или крали еду и искали свои семьи. Некоторых из них застрелили. Де Бура ранили в голову и ногу. В конце концов почти через год он встретил мать и сестру. Отец погиб в последние дни войны. Остатки семьи де Буров воссоединились в Голландии.

Джелль с трудом привыкал к рутине повседневной жизни, учеба в школе давалась с трудом. Он часто затевал драки. В это время в их семье поселился друг отца из Индонезии. Он оказался серьезной стабилизирующей силой. Джелль стал гордиться своей двойной фамилией Зейлинга де Бур, стал хорошо учиться и добиваться успехов в спорте. Из него вышел прекрасный фехтовальщик. В средней школе он мечтал стать военно-морским летчиком, но не был принят в училище из-за слабого зрения. В ужасном настроении он бродил по Утрехту, большому старинному университетскому городу Нидерландов.

На берегу канала он увидел друга по концентрационному лагерю, это был юноша постарше, который очень помогал тогда де Буру, доставал для него еду, возможно, спас ему жизнь. Друг сказал ему, что изучает естественные науки, и пригласил Джелля зайти к нему посмотреть, как он живет. Они зашли в величественное старое здание, в котором, как оказалось, обитало много студентов, которые тоже выросли в Индонезии. Естественная красота той страны захватила воображение молодых людей, как было и с Джеллем, и пробудила интерес к Земле. И вот теперь они готовились сделать науку о Земле своей профессией.

Де Бур почувствовал себя так, словно обрел новую семью. Хаотичное прошлое теперь, казалось, должно смениться осмысленным будущим. Он с головой ушел в новые перспективы и увлекся интересными полевыми работами, что привело его в Альпы и Пиренеи. Позже он влюбился в девушку-голландку, которая, как и он, выросла в Индонезии, как и Джелль, едва выжила в японском лагере. Они поженились и завели ребенка. Глава семьи приобретал образование и мужал. В нем росло чувство целеустремленности.

В тот момент, когда де Бур в конце 1950-х годов окончил курс в Утрехте, в геологии произошла революция, преобразовавшая ее из скучной описательной дисциплины в увлекательную науку, которая была способна объяснить происхождение основных характеристик материков планеты и с определенной долей точности определить их будущую конфигурацию.

Старая наука о Земле учила, что континенты и океаны находились в фиксированном положении по отношению друг к другу. Например, она утверждала, что Атлантический и Тихий океаны всегда омывали Америки. Оказалось, что, напротив, лицо Земли претерпевает постоянные изменения. Так, Старый Свет и Новый Свет когда-то были частью первичного сверхконтинента. Геологи указывали, что «плечо» Бразилии очень точно входит в «подмышку» Африки. Кажущаяся застывшая поверхность Земли была непрерывно меняющейся мозаикой.

Главные открытия произошли в начале 1960-х годов. Глобальные исследования доказали, что едва заметные подвижки за века накапливаются и в результате континенты сближаются и расходятся, горы формируются и разрушаются, образуются и сливаются океаны. Это была историческая эпопея, хотя развивалась она крайне медленно. Новая картина геологии мира также объясняла, почему некоторые вулканы извергаются, а другие потухли, почему земля в каких-то местах сотрясается с губительной силой, а в других остается безмятежно спокойной. Лежавшая в основе этого теория получила название плитотектоники (по греческому слову тектон, или строитель). В обыденном обиходе ее называют дрейфом континентов. Теория гласила, что поверхность Земли состоит из десятка или больше колоссальных размеров плит, которые постоянно сходятся, расползаются и сталкиваются и несут на своих спинах континенты и бассейны океанов.

В Утрехте де Бур учился у известных голландских ученых, работы которых способствовали формулированию этой теории. Гигантской фигурой в этой области буквально и фигурально был Венинг Мейнеш, весьма корпулентный мужчина, многие годы втискивавший себя в крошечные голландские субмарины, чтобы изучать подводные пропасти. Он регулярно бывал у южного побережья Явы и Суматры, нанося на карту гигантскую впадину, уходившую на глубину около восьми с половиной километров ниже уровня моря. Впадина, как оказалось, проходит там, где одна плита надвигается на другую, вдавливая ее в кипящую магму. Части плиты расплавленными потоками поднимаются вверх и извергаются как вулканы, образуя на поверхности воды протяженные острова.

Так де Бур узнал, как тектоника объясняла события его собственного прошлого. Удивительное дрожание земли в его детстве было просто отзвуком миграции и разрушения гигантских плит. Будучи студентом, де Бур участвовал непосредственно в процессе исследований. Утрехтские ученые были лидерами изучения долгой истории движения плит. Они искали в земной коре трудно уловимые следы древнего магнетизма, который называют палеомагнетизмом. Они обнаружили такие следы в камнях по всему земному шару, в том числе оставленные медленной аккумуляцией осадков в древних морях. Эти следы проявлялись, когда подхваченные водой крошечные металлические магнитные частицы, медленно падая и оседая на уже отложившиеся на дне слои, попадали на линии магнитного поля Земли. Образовавшиеся твердые породы навечно сохраняли магнитную ориентацию крупиц, словно мириады крошечных компасов. То же самое происходило и с вулканическими породами. Остывая, они давали мельчайшим магнитным частицам возможность расположиться в поле земного магнетизма и в таком положении застыть. Геологи научились читать направления древних магнитных линий и по ним определять, насколько далеко данный регион сдвинулся по отношению к существующему магнитному полю Земли. Дело это было нелегкое, но результаты оказывались настолько ошеломляющими, что тех, кто этим занимался, иногда называли палеоволшебниками.

Из Утрехта де Бур вышел экспертом по этой новой науке и начал выяснять происхождение земель, раскинувшихся на территории от северо-восточной Испании до южной Франции и северо-восточной Италии. При этом он обращал особое внимание на один дополнительный фактор, который может показаться чуждым для новоявленного геофизика, — древнюю жизнь. Он не был ни биологом, ни палеонтологом. Но большое место В его работе занимал поиск остатков окаменел остей в горных породах разных, отстоящих на большие расстояния друг от друга горных цепей как свидетельство того, что в далекие времена данные животные жили в похожих регионах или природных условиях. Такие параллели помогали ему в его палеомагнитных исследованиях.

В программу его обучения входило изучение известковых образований, осадочной каменной породы, формировавшейся в древних океанах и часто хранившей в своих недрах окаменелые остатки древних