Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
(В. Н. Земсков. О масштабах политических репрессий в СССР)
Здесь сразу хочется отметить, каким бессовестным лжецом был покойный. Он не смог установить точную цифру умерших в лагерях «политических» и установил ее приблизительно. Проблема только в том, что любому человеку, сталкивавшемуся с оперативными учетами в правоохранительных органах (а мне по роду своей службы за справками и в ОРАФ ФСБ приходилось обращаться сотни раз), известно, что умершие в местах заключения осужденные снимаются с оперативных учетов путем соответствующих отметок в карточках и эти сведения суммируются в отдельную учетную статистику. Они имелись в 1-м Спецотделе НКВД и в ОРАФ КГБ. Комиссия Яковлева и любой историк, получивший допуск к этим данным, могли установить число умерших в лагерях «политических» с точностью до одного человека в течении одного дня по запросу в КГБ.
Только я подозреваю, что по запросу им ответили из КГБ. И цифру назвали точную. 656 548 человек. Но Комиссии ее нельзя было озвучивать, потому что сразу вскрылся бы подлог. Поэтому Земсков и ограничился — «порядка 600 тысяч». Но даже это, «порядка 600 тысяч» удивительно совпадает с числом расстрелянных в 1937–1938 годах по приговорам несудебных органов. Дальше мы получим подтверждение этому подлогу, когда станем разбираться с тем, как умерших в заключении в 90-х годах «перерабатывали» в расстрелянных, подменяя документы ЗАГСов.
Но здесь возникает вопрос к тем, кто поверил в расстрел сотрудниками НКВД за менее, чем полтора года, 656 тысяч граждан. Граждане соотечественники, вы, кажется, и в рептилоидов верите. Ведь это только кровожадные рептилоиды, принявшие облик советских чекистов, могли перебить за столь короткое время такое количество народа.
Я дам такую красноречивую цитату:
«Первая серьезная попытка определить уровень военных потерь России была сделана В. Аврамовым, который в 1920 году опубликовал в „Известиях Народного комиссариата здравоохранения РСФСР“ анализ материалов Главного военносанитарного управления Военного министерства. Его данные касались только Западного театра военных действий за период с августа 1914 по сентябрь 1917 года. В. Аврамов пришел к выводу, что потери составили: 664 800 человек убитыми (в том числе 12 813 офицеров и 652 077 солдат)…»
(К. Залесский. Потери русской армии в Первой мировой войне. Журнал «Москва». 2014)
Т. е., в мирное время, за год с небольшим чекисты в СССР перестреляли почти столько же людей, сколько погибло в русской армии в мясорубке германской войны за 4 года? И вы в это поверили?!
Хотя, после сеансов Чумака и Кашпировского… «Лучшее в мире образование» и самый читающий в мире народ…
Менее 30 тысяч сотрудников НКВД за год с небольшим убили из наганов столько же людей, сколько многомилионные армии немцев, австрийцев и турок за 4 года мировой войны на русском фронте из винтовок, пулеметов и пушек.
Действительно, в НКВД служили одни пришельцы-рептилоиды с планеты Нибиру. Звероящеры-терминаторы.
Только самого А. И. Солженицына, арестованного на фронте за антисоветскую пропаганду, как он сам и свидетельствовал, никто из этих звероящеров даже по лицу ладошкой ни разу не ударил. Только представьте себе, идет война, а офицер ведет пропаганду в пользу противника — современных сотрудников ФСБ поставьте на место тех чекистов военного времени. Думаю, что ни у кого из них не хватило бы выдержки… Получил бы Санёк тяжелые побои.
Облик советских чекистов тех времен был далек от образа звероящера. В органы тех лет не шли желающие поиграть в детективов. Комплектовались они совершенно не так, как сегодня. Туда направлялись люди по комсомольским и партийный путевкам. Лучшие из лучших. Самые достойные. Выдвигаемые трудовыми коллективами и общественными организациями. Попадались и среди них проходимцы, замаскировавшиеся. Но не все же поголовно!
* * *
Теперь Комиссии оставалось списать эти вымышленные расстрелы на какой-нибудь орган. Суды для этой цели не подходили. Судебная статистика публиковалась и добить в нее 656 тысяч расстрельных приговоров было невозможно. Да и сочинять потом липовые судебные приговоры — это слишком большой объем работы. Кроме того, судебные приговоры — это законность. Какая-никакая, но законность.
Выход из ситуации тоже был найден оригинальный. В системе советских репрессивных органов существовали, так называемые «тройки», которые выносили приговоры в несудебном порядке. У кого-то «гениального» из членов комиссии А. Яковлева родилась в голове идея «создать» известную нам «тройку», внесудебный орган, которого в реальности никогда не существовало. По аналогии с существовавшими тройками ОГПУ и еще одними «тройками», создаваемых в рамках работы Особого совещания (ОСО).
Из «Стенограммы заседания Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х гг.»
26.10.1988
«А. Яковлев …За повесткой дня я хотел бы посоветоваться. Было много разговоров о работе Комиссии, и в воздухе повис такой вопрос: а не пойти ли нам на такой шаг, как отмена решений всех „троек“, так как они были незаконны как таковые? Но надо себе отдавать отчет, что это акт политический. Мы с вами только его решить не можем, я ставлю его на сегодняшнее предварительное обсуждение.
Потому что здесь содержатся и определенные противоречия. Ведь „тройками“ осуждены и лица, которые занимались шпионажем, бандитизмом, диверсиями и т. д., то есть практически действиями, подсудными по уголовному закону. Тогда что же выходит? Мы отменим все решения „троек“, но тогда нужно заводить уголовные дела на лиц, которые занимались уголовно наказуемыми делами. Или же пойти на решительный шаг отмены решений „троек“ и сделать оговорку, что: „те, кто уже отсидел за уголовные дела…“ и т. д. И что получится? Это будет и их реабилитацией, или как?
Тов. Савинкин Н. И. Надо и КГБ, и Прокуратуре, и Минюсту, и Верховному суду
