Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
Потом Дмитрий Тимофеевич писал и рассказывал, как он сопротивлялся и возражал, а коварный Шеварднадзе втихоря соглашения с американцами подписывал на переговорах. Потом можно всё рассказывать, изображая из себя патриота. Сложнее было, находясь в должности, стукнуть на заседании Политбюро, кандидатом в члены которого его сделал Горбачев, кулаком и командирско-маршальским голосом рявкнуть: «Не дам крушить оборону Родины!». И уйти в отставку, если тебя не слушают. Но не запачкать себя преступлением.
Да кто бы рявкал?! Открываем материалы 28-го съезда КПСС, проходившего в 1990 году, читаем в них выступление министра обороны СССР Язова:
«Уважаемые товарищи! Основы современной политики партии в области обороны и безопасности страны, как известно, были заложены Апрельским Пленумом ЦК КПСС в 1985 году… Сегодня ее постулаты общепризнанны. Во-первых, обеспечение безопасности в ядерно-космический век, это задача прежде всего политическая, и она должна решаться политическими средствами. Во-вторых, безопасность может быть только всеобщей, равной, одинаковой для всех. В-третьих, безопасность гарантируется не предельно высоким, а предельно низким уровнем стратегического баланса… Эти положения трансформированы в качественно новую оборонительную доктрину Советского государства. Ее реализация — вот первостепенная задача, в решении которой мне пришлось непосредственно включиться сразу же после назначения на должность министра обороны, избрания в июне 1987 года кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС.»
Оценили? Вспоминать на пенсии вы, Дмитрий Тимофеевич, теперь можете что угодно, придумывая себе героическое прошлое в виде сопротивления разрушительной политике Горбачева, только с трибуны съезда КПСС говорили совершенно об обратном. О том, что для вас задачи, определенные этой политикой, стояли в ряду первостепенных.
А творили вы с армией в компании единомышленников из Политбюро вещи запредельные. Именно такие, за которые в 37-м году ваши идейные предшественники поплатились.
В большей части ВУЗов СССР работали военные кафедры, которые готовили мобилизационный резерв армии в виде офицеров запаса. Самый важный на случай будущей войны мобилизационный резерв. Но вам стало нехватать солдат в армии. В армии мирного времени. Поэтому вы одели в солдатские гимнастерки студентов, обучавшихся на военных кафедрах, сократив этим решением в разы выпуск офицеров запаса. Военные кафедры ВУЗов на несколько лет почти опустели. Одновременно, вы нанесли этим решением удар по народному хозяйству, на несколько лет сократив выпуск для него специалистов, которые у вас в казармах оказались. Это даже если не учитывать, что после двух лет отупляющей службы в той армии, в которую вы превратили вместе с вашими предшественниками Советскую Армию, не все бывшие студенты решились продолжить образование в стенах институтов и университетов.
И это еще не всё. Я после третьего курса института, после уже двух курсов подготовки на артиллерийской военной кафедре, был призван в военно-воздушные силы, в авиацию. И на срочной получил специальность авиамеханика. Какая там у меня была специальность — тоже вопрос. Но не это главное. Главное, после армии я ушел в запас сержантом-авиамехаником. Вернулся в институт, через год закончил военную кафедру, после четвертого курса сдал госэкзамен на ней и в запасе теперь я находился, как офицер-артиллерист.
Из вашего бы кармана, господин маршал, вернуть выброшенные на ветер средства, на ненужную подготовку меня, как авиамеханика. Да, вы же жили в ожидании скорой войны с НАТО?! Вам прямо тогда были солдаты нужны?!
Так какого черта вы тогда меня призвали в авиацию, а не в артиллерию? После двух курсов военной кафедры я сдал зачеты и экзамены по матчасти, топографии, умел провести техническое обслуживание любой ствольной артиллерийской системы, умел пользоваться картой, ориентироваться на местности, знал и умел пользоваться приборами артиллерийской разведки, имел представление об Уставах — готовый, в принципе, командир орудия или командир отделения артиллерийской разведки. Берите готового солдата-специалиста.
Но ни я, никто из моих однокурсников, призванных из института не служили в артиллерии. Мы, почти закончившие курс артиллерийской военной кафедры, попали в любые другие войска, кроме артиллерии. В авиацию, пехоту, стройбат… Никто — в артиллерию.
Т. е., вам не солдаты в армии были нужны. Были бы нужны солдаты, вы бы догадались издать приказ по МО о призыве студентов, обучающихся в ВУЗах с военными кафедрами строго в войска по профилю военных кафедр.
Вам и вашим подельникам в Политбюро ЦК КПСС нужна была фронда в виде возмущенных творимым же вами студентов, которых вы одели в шинели, добавьте еще сюда родителей студентов. И эту фронду своим преступным решением и еще более преступным исполнением этого решения вы создавали до 1989 года, шесть лет, если я не ошибаюсь.
Как это можно назвать, господин маршал Язов? В 37-м году это квалифицировалось по ст. 58.1
«Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и избранных ими, на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик, или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции.»
Так что, господин маршал Язов, больше не пишите о Сталине. За ваши деяния при Сталине вы бы получили то же самое, что и Тухачевский.
* * *
Немного о ГКЧП. Совсем кратко. Меня, по большому счету, та история почти совершенно не интересует. Было ГКЧП, не было бы ГКЧП — итог был бы один. Но только меня никак не удовлетворяют все существующие версии тех событий. Сами члены ГКЧП отрицают, что они были заговорщиками и хотели Горбатого сместить. Горбатый, напротив, заявляет, что заговор против него был. Самые упоротые говорят, что Горбачев сам эту провокацию и организовал. Всё это чушь.
Заговор был. Только не против Горбачева. Точнее, не против его одного. Нет, если полные улицы танков — и это не заговор, и не переворот, то тогда просто учебные маневры лихих танкистов с целью отработки учебной задачи по захвату столицы государства.
Вопрос-то не сложный. Посмотрим состав ГКЧП и мы видим, что в его составе не было ни одного партийного секретаря республик, обкомов и краев, ни одного реального представителя партийной власти, составляющей большинство ЦК, которое избирало Генсека. Парочка секретарей обкомов ГКЧП с испуга поддержала, конечно. Но это от испуга.
Да сам Д. Т. Язов в своей книге «1991 год. Где была армия?» обо всем проговорился. Он написал, что незадолго до ГКЧП Горбачев кардинально поменял состав Политбюро, выкинул оттуда всю административно-хозяйственную номенклатуру и включил первых секретарей республик. Вам что то еще неясно?
Вот эта номенклатура,
