История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том I. Средние века до конца крестовых походов - Семен Маркович Дубнов

давно миновали. После 70 года, когда Иудея потеряла самостоятельность и народ оказался в рассеянии, евреи формировались исключительно как нация духовная: воля к национальному самосохранению проявлялась в стремлении защитить не свою территорию, но свой духовный мир.

Всемирную историю евреев Дубнов рассматривал в контексте всемирной истории человечества, историю еврейских общин в различных странах восстанавливал в контексте истории этих стран и государств. Особенно наглядно это видно на примере его исследований по истории евреев в России.

В 1891 г. С. М. Дубнов заявил, что у российского еврейства нет ни историографии, ни исторического самосознания. Он утверждал: «[...] мы, русские евреи, в деле исторического самопознания еще не вышли из состояния младенчества, ибо мы почти вовсе не знаем своей истории на земле, обитаемой нами уже восемь веков [...]». Конечно, эта оценка слишком категорична. Еще в 70-е гг. XIX в. появились работы И. Оршанского и С. Бершадского. Но в центре их исследований находилась лишь специфическая часть истории — история государственного законодательства в отношении евреев.

В 1891 г. С. М. Дубнов опубликовал работу, совершившую настоящий переворот в деле изучения истории евреев в России. Именно в 1891 г., с выходом в свет книги Об изучении истории русских евреев, зарождается современная историография российского еврейства. Прежде всего, он призвал к объединению разрозненных сил историков, как любителей, так и профессионалов, в деле создания прочного фундамента исторической науки — собирания и изучения источников. Определен и круг этих источников: пинкасы (т. е. общинные книги), личная переписка, народные сказания, надгробные надписи. Для сохранения и изучения этих документов Дубнов призвал создать собственное научное общество и исторический журнал. Он писал: «Воссоздать историю нашей восьмивековой жизни на земле, на коей, волею судеб, живем поныне, есть одна из наших священнейших национальных обязанностей». Этот призыв был услышан. В течение десятилетий по всей Российской империи шел сбор документов, организовывались этнографические и фольклорные экспедиции, основывались исторические общества и музеи, издавались специальные журналы, такие как Еврейская старина и Пережитое.

Дубнов, в отличие от историков предыдущего поколения, впервые представил евреев не пассивным объектом истории, а коллективным ее субъектом. Именно историю хотел он сделать основой современного светского самосознания еврейского народа. Как никто другой Дубнов культивировал в национальной среде историческое чувство. Его слова: «Знание и понимание своих исторических судеб — вот мерило сознательной жизни народа», — стали девизом целого поколения еврейских историков. В условиях конца XIX — начала XX в. Дубнов отождествлял историческое сознание с национальной идеей. Для него история — общность исторических судеб, определяющий компонент в системе других факторов, позволивших евреям сохранить себя на вековом пути. Такова, согласно Дубнову, формула еврейской истории: «Это беспрерывная цепь фактов внутренней, общественной и духовной жизни нации, осененной терновым венком мученичества. Это единственная история без внешних войн, без государственных переворотов, без политики и дипломатии, словом — без всего того, что наполняет историю других народов».

Формирование политических воззрений Дубнова шло параллельно с эволюцией его научных взглядов. И в то же время политическая теория являлась продолжением его исторической концепции в отношении российского еврейства.

Взгляды Дубнова на историю евреев России отразили и его личный опыт, и трагедию целого поколения еврейской интеллигенции — крах иллюзий о возможности интеграции евреев в России, последовавший после погромов 1881-1882 гг. и ужесточения антиеврейского законодательства, в том числе сокращения пределов черты оседлости, выселения из Москвы, введения процентной нормы для поступающих в высшие учебные заведения и профессиональных ограничений. Все это заставило его с особым вниманием подойти к российскому этапу еврейской истории. Рассматривая историю евреев в России в контексте всемирной еврейской истории, Дубнов утверждал, что именно российское еврейство стало достойным наследником традиций великих еврейских общин древнего Израиля, Вавилонии и средневековой Испании. По его мнению, к началу XX в. евреи Западной Европы, добившись определенных успехов в деле эмансипации, принесли в жертву ассимиляции свое национальное самосознание. И только евреи России сохранили общинную организацию и национальную духовную жизнь. Дубнов постоянно противопоставлял состояние еврейских общин в странах Западной Европы и в России. Он утверждал, что «[...] на Западе кризис общины выразился в сокращении объема ее самоуправления, в тенденции свести ее к синагогальному приходу». Он связывал этот кризис с попыткой приспособить «былую автономию к новому строю, к эмансипации» (выд. С.Д.). Иную природу функционирования еврейской общины он находил в России, где «община должна была приспособляться к господствующему режиму гражданского бесправия». Другим важным научным открытием Дубнова стало его утверждение о неразрывной связи истории евреев Польши и Литвы с современным российским еврейством. Он писал: «...отделить историю евреев России от истории их в Польше и Литве — невозможно, потому что евреи всех этих стран составляют, при всем различии местных оттенков, одну культурно-бытовую единицу, имеют одно общее прошедшее... испытали и испытывают одни и те же судьбы».

Дубнов первым разработал периодизацию истории российского еврейства как части всемирной истории евреев. По его мнению, начало было положено в конце XI в., когда первые крестовые походы вынудили значительную группу евреев из Германии перебраться в Польшу и юго-западную Русь. По словам Дубнова, российское еврейство целиком «вышло из той немецко-польской еврейской массы, что за 800 лет создала оригинальную культуру, жила исторической жизнью, так как имела собственные общественные устройства, нравы и обычаи, занимала особое социально-экономическое место в жизни народов, среди которых она жила, и отличалась необыкновенной глубиной духовного, умственного развития».

Ученый выделил пять основных этапов истории российского еврейства:

Первый этап (1096-1264) — переселение из Германии в Польшу в связи с погромами начала крестовых походов. Создание общины и получение от короля Болеслава «привилегий», ставших на несколько веков правовым обоснованием еврейской жизни в Польше.

Второй этап (1264-1506) — время от получения привилегий до вступления на престол Сигизмунда I Августа. В это время произошел значительный численный рост общины, евреи стали важным звеном экономического быта энергично развивавшегося государства; богатая духовная жизнь еврейства проявилась, в частности, в создании общинной организации.

Третий этап (1506-1648) — от прихода к власти Сигизмунда I до начала украинской катастрофы — «хмельнинины». «Золотой век» польско-литовского еврейства. Евреи пользовались самоуправлением, укрепили свое экономическое положение. Ваад управлял всей национальной жизнью.

Четвертый этап (1648-1772) — гибель евреев Украины во время восстания Хмельницкого и во время других восстаний украинского казачества и войн между Речью Посполитой и Россией, бегство во внутренние районы Польши и экономический кризис.

Пятый этап (1772-1795) — потеря Польшей политической независимости, раздел Польши. Польские евреи, проживавшие на отошедших к России землях, становятся российскими подданными. С. М. Дубнов подчеркивал, что именно с 1795