История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии - Султан Магрупович Акимбеков

Налицо стремление совместить известные легендарно-исторические данные с естественно-исторической основой и поддержать тем самым идею о естественном распределении территории Казахстана на три экономико-географических района. Хотя данная версия выглядит весьма сомнительной. Невозможно найти никаких данных о том, что на территории современного Казахстана в исторической ретроспективе могла существовать подобная преемственность союзов племён. Например, от древних уйсунов до Старшего жуза. Несомненно, что динамика передвижений кочевых племён по степной Евразии была весьма значительной. Не говоря уже о том, что Монгольская империя своей политикой кардинально изменила структуры организации отдельных племён на всём протяжении степной Евразии, от Монголии до причерноморских степей.

Таким образом, ситуацию действительно можно вслед за Юрием Зуевым признать зашедшей в тупик. В условиях отсутствия прямых указаний источников более или менее уверенно можно говорить только о временных рамках образования жузов. Предполагается, что они появились в пределах XVII века. Это произошло не ранее 1616 года, когда Большая Казачья Орда упоминается в русских источниках. Хотя это указание ещё нельзя считать свидетельством наличия жузов в Казахском ханстве. Напомню, что к этому моменту существовало ещё такое определение, как Большие и Малые Ногаи. Поэтому нельзя утверждать, что упоминание о Большой Казачьей Орде было однозначно связано со Старшим Казахским жузом. В то же время несомненно, жузы уже существовали в конце XVII века при хане Тауке. Также с большей долей вероятности можно утверждать, что при хане Есиме в начале указанного века жузов ещё не было.

Выше указывалось, что Есиму с трудом удалось установить свою власть в ханстве. Одновременно с ним у казахов было ещё несколько чингизидов, которых называли ханами. Казахское ханство в организационном плане было ослаблено по сравнению с предшествующими временами. В то же время хан Джангир всё своё правление вёл борьбу с ойратами. Соответственно, возникает вопрос: можно ли предположить, что при Есиме или при его преемнике и сыне хане Джангире могла быть создана такая иерархия отношений вроде организованной системы жузов? И, главное, зачем это нужно было делать?

Заметим, что ни до этого момента, ни после него ничего подобного в кочевых обществах не появлялось. Логичнее было бы ожидать, что в связи с кризисом монгольской традиции управления и снижением уровня государственности более активную роль постепенно начнут играть отдельные племена. Так, как это было с мангытами при распаде улуса Джучи или барласами при падении улуса Чагатая, или сулдузами, джелаирами и ойратами при гибели монгольского государства в Иране.

Очевидно, что появление жузов в этот период не могло быть следствием ни развития самостоятельности племён, ни осознанной политикой, проводимой государством. Тем более трудно представить, что в довольно сложных политических условиях XVII века мог организованно происходить процесс образования таких структур, как жузы. В этом случае организацию данного процесса должен был возглавить кто-то один из трёх ханов, которые признавались общеказахскими правителями и возглавляли Казахское ханство на протяжении XVII века. Это могли быть Есим-хан, его сын Джангир или его внук Тауке. Однако ни одного из них источники не называют в качестве того человека, который своим решением мог создать жузы. Кроме того, конкретная политическая ситуация на протяжении XVII века была очень сложной. Трудно представить, что в этой ситуации в степи могли естественным путём образоваться «устойчивые зоны перекочевок», о которых говорят сторонники формационной теории.

Стоит также отметить, что казахские жузы не были территориальными объединениями, и это очень важное замечание. Данное мнение справедливо также и в отношении казахских племён. И указанные племена и жузы, как, впрочем, и существовавшие ранее монгольские улусы, представляли собой объединение кочевников. Основной формой их организации являлось племя или более мелкое родовое объединение. При этом они не были связаны с какими-то конкретными территориями. В этой связи можно ещё раз вспомнить распределение понятий «улус» и «юрт» в монгольскую эпоху. Улус — это объединившиеся вокруг чингизида племена, также называлось и государство, а юрт — это территория, которую они контролировали. Но улус был первичен по отношению к юрту. Улус вполне мог перемещаться на другие территории в зависимости от политической конъюнктуры.

При этом очевидно, что те маршруты перекочевок, о которых писали Асфендиаров и его последователи, сформировались в значительно более позднюю эпоху. При политических потрясениях XVII, и особенно XVIII века казахские жузы перемещались по весьма значительной территории. Они отступали под давлением ойратов, теряли отдельные племена. Например часть кипчаков, которые в XVIII веке отступили в Среднюю Азию. Но всегда сохраняли свою целостность и, что, может быть, важнее, общую идентичность. То есть жузовая принадлежность наверняка не была связана с территорией. Она ориентировалась на племена, которые являлись носителями традиции. В том числе и по вопросу о принадлежности к тем или иным жузам. Соответственно, по мере распространения казахских племён по обширной степной территории от междуречья Волги и Яика до степной Джунгарии на эти земли также распространялась та или иная жузовая идентификация. Расселение казахов было связано с гибелью в конце XVIII века их главных конкурентов ойратов (калмыков).

Поэтому устоявшиеся маршруты кочевок могли появиться только после того, как в Степи закончились все политические процессы. В частности, завершилась борьба с ойратами, то есть не ранее середины XVIII века. Если же представить, что жузы образовались раньше, например, в начале или середине XVII века, тогда окажется, что упомянутые в работах Асфендиарова и Ерофеевой территории к западу от Мугоджарских гор находились в составе Ногайской Орды. После 1628 года они перешли под контроль ойратов (калмыков). Им же в это время принадлежала часть территории Восточного Казахстана, в частности бассейн реки Иртыш. Позднее ойраты на время вытесняли казахские племена из Семиречья. Ни о какой устойчивости трёх зон перекочевок, как об этом говорят представители формационной теории, в этих условиях не может быть и речи.

Очевидно, что в этой ситуации какое-либо последовательное создание, согласно принципу экономического районирования, организационных структур вроде жузов по направлению с юго-востока на северо-запад было практически нереальным. Это требовало политической воли, а значит, централизованной ханской власти и серьёзных усилий со стороны государства и, главное, политической устойчивости в Степи.

Таким образом, можно предположить, что казахские жузы не были связаны с территорией и естественными маршрутами кочевок, о чём говорили сторонники формационной теории. Жузы, как до них и монгольские улусы, скорее всего, имели отношение к племенам, к их традициям и самосознанию. Вместе с племенами жузы перемещались по степи в зависимости от политических обстоятельств. Временами они теряли часть территории, иногда приобретали новые. Соответственно менялись и