Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
Да, командир Цезарь Куников погиб при обороне плацдарма, точнее умер после ранения, полученного 12 февраля. Учитывая численность наших войск там, Куников был на уровне командира батальона. Это еще довольно опасная командная должность на любом участке действующего фронта.
Но плацдарм посещал и командующий 18-армией генерал-лейтенант Леселидзе. Еще в апреле, в период активных боев. Что само по себе уже говорит о том, что морские транспортные коммуникации были вполне надежно обеспечены прикрытием. Поездку на плацдарм командующего армией в обстановке серьезной опасности никакой командующий фронтом не согласовал бы. В случае гибели командарма в такой ситуации — Ставка комфронтом голову оторвала бы. Армия — это серьезная боевая единица, чтобы рисковать ее обезглавить.
И начальник политотдела 18-ой армии полковник Л. И. Брежнев посещал плацдарм. Нормальная работа руководителя политотдела армии. Но генералу Леселидзе никто же не приписал невероятно героического геройства в том, что он был на Малой Земле! Зато политруку Брежневу приписали. Да он же еще и на мине подорвался! Его из моря матросы вытащили! В книге про это написано.
Нет, мины в войну в море были. Но это, наверно, только советские моряки-камикадзе гоняли транспорты по фарватеру, не протралив его от мин. И еще при полном господстве в воздухе своей авиации, которая не позволяла вражескому флоту подходить к фарватеру и препятствовать работе тральщиков и прохождению транспортов.
И как назло, именно Брежневу под днище мина и попала! Искала настоящего коммуниста, фашистская гадина!
Что самое замечательное, история с миной под днищем Брежнева получила широкое хождение и продолжение не только в мемуарах «Малая Земля». Множество публицистов, любящих этого липового маршала, цитируют в статьях о нем такое:
«Полковник Брежнев лично сорок раз приплывал на Малую Землю. А это было опасно, так как некоторые суда в дороге подрывались на минах и гибли от попадания прямых снарядов и авиационных бомб. Однажды сейнер, на котором плыл Брежнев, напоролся на мину, полковника выбросило в море, где его чудом подобрали матросы…»
(С.А. Борзенко. 225 дней мужества и отваги. «Правда», 1943 год)
Источник: https://publizist.ru/blogs/0/18557/
Сразу вызывает удивление частота путешествий в «Ад на Земле» начальника политотдела армии. 40 раз за 225 дней! Моисей — 40 лет ходил, а этот 40 раз плавал! Каждые 5 дней полковник уходил в поход на сейнере, бросая свое место службы — политотдел армии, очень серьезное учреждение в войсках, фактически, если можно так выразиться — штаб председателя военного совета армии. А кто руководил политотделом эти 225 дней? Папа Карло?
Но и по тексту — «попадания прямых снарядов». Были еще и кривые снаряды? Извините, но газета «Правда» в те годы была серьезным печатным органом с сильными редакторами, которые обязательно исправили бы безграмотную фразу на «прямые попадания снарядов».
Еще и С. А. Борзенко корреспондентом «Правды» стал только в 1944 году, до этого он был корреспондентом фронтовой газеты. Но ладно, мало ли…
Да и среди сочинений С. А. Борзенко очерка «225 дней мужества и отваги» не значится ни в одном указателе. Но ладно, мало ли…
Мне захотелось самому прочесть очерк С. А. Борзенко (кстати, человек настоящей геройской биографии), архив «Правды» оцифрован и легко в сети находится. Объем большой — 1 Гб, но очень хотелось найти очерк.
Я искал. Теперь пробуйте вы поискать. Успехов вам!
* * *
Очень часто еще можно встретить в статьях, публикуемых страдальцами по брежневской дешевой и самой вкусной в мире колбасе к дням рождения самого звездатого героя Советского Союза и Социалистического труда, вот такое:
«В отражении наступления немцев активное участие принимал начальник политотдела 18-й армии полковник тов. Брежнев, — пишет корреспондент. — Расчёт одного станкового пулемёта (рядовые Кадыров, Абдурзаков, из пополнения) растерялся и не открыл своевременно огня. Два взвода немцев, воспользовавшись этим, подобрались к нашим позициям на бросок гранаты. Тов. Брежнев физически воздействовал на пулемётчиков и заставил их вступить в бой. Понеся значительные потери, немцы отступили, бросив на поле боя несколько раненых. По приказу тов. Брежнева расчёт вёл по ним прицельный огонь, пока не уничтожил».
Источник: https://publizist.ru/blogs/0/18557/
Иногда еще со ссылками, что это из того же очерка С. А. Борзенко «225 дней мужества и отваги». Даже номер газеты «Правда» указывается. № 46. То, что № 46 «Правды» вышел в феврале 1943 года, а 225 дней истекли только в сентябре этого же года — мелочь, конечно. По сравнению со вкладом в Победу дорогого Леонида Ильича — это пустяк.
На самом деле, это не строки из несуществующего очерка, а выдержка из представления Брежнева к награждению орденом Отечественной войны 1-ой степени.
Действительно, такое представление было. 18 сентября 1943 года, когда награждали всех причастных к освобождению Новороссийска, боевой орден получил и Леонид Ильич.
Орден Отечественной войны, тем более 1-ой степени — это серьезная боевая награда. Не какая-нибудь «Звездочка». За ерунду ее не присваивают. Хотя, и «Звездочку» за ерунду не положено присваивать. Но это — кому не положено, а кому-то — можно.
Почитатели Л. И. Брежнева любят эти строки цитировать. Потому что уважение к личности этого политического деятеля могут испытывать только совсем уж ущербные умом индивидуумы.
Вдумайтесь в строки представления к награде. Начальник политотдела армии оказался на передовой и совершил подвиг, который даже не командир стрелкового взвода, а простой сержант совершает по три раза до обеда и столько же раз после обеда. Заставить бойца вести огонь по наступающей вражеской пехоте стало подвигом? Да металла в стране не хватило бы для орденов за такие подвиги!
Подозреваю, что сочинявший представление Брежнева к награде втихаря глумился над бравого вида полковником-замполитом, придумывая ему случай проявления отваги. Уж если нашлось только это… То, вообще, о какой такой смелости на фронте полковника Брежнева можно вообще говорить?
Сами посудите, он сразу на фронт попал в качестве начальника группы особого назначения при военном совете Южного фронта, согласно приказа по фронту от 23 июля 1941 года. Только не думайте, что это группа каких-нибудь диверсантов, раз она особого назначения. В приказе перечислен ее состав — одни политработники. А с 16 сентября 1941 года он уже в заместителях начальника политуправления фронта,
