Акимбеков С. Казахстан в Российской империи - Султан Акимбеков

становилось доминирующей силой в Восточной Евразии. Фактически Москва заменила в такой роли улус Джучи. Среди прочих последствий это обеспечило условия для привлечения на службу государству значительного количества представителей бывшего военного сословия улуса Джучи. С одной стороны, это способствовало усилению военной мощи Московского государства. С другой — привлечение в значительных количествах военной силы из внешних источников обеспечило преимущество центральной власти над местными элитами внутри Московского государства, что способствовало дальнейшему усилению мощи государства.

В середине XVI века Москва оказалась настолько сильной, что вышла вглубь степных территорий, взяв под свой контроль реку Волгу (Итиль). Тем самым она стала занимать доминирующее положение в самом центре степной Евразии. Таким образом, уже в середине XVI века Московское государство и Казахское ханство оказались на максимально близком расстоянии друг от друга. Они присматривались друг к другу, вступали в дипломатические отношения. Но у них не было причины для открытого конфликта интересов. Во многом это было связано с тем, что между ними ещё располагались владения Ногайской Орды, которые пусть были ослаблены самим фактом утверждения власти Москвы над Поволжьем, но всё ещё сохраняли свою идентичность и весьма значительные военные ресурсы по обе стороны от Волги.

Хотя после утверждения власти Москвы над Волгой в степях Евразии оставалось ещё много кочевых объединений, но сам факт укрепления её влияния в сердце степных территорий, тем более в политическом центре государства Джучидов, не мог не оказать влияния на ситуацию в степи. Тем более что в начале XVII века завоевавшие Китай маньчжуры также начинают своё наступление на степных кочевников Монголии.

В результате кочевые народы степной Центральной Евразии столкнулись с серьёзным кризисом. Он был связан, с одной стороны, с изменением роли данного региона в мировой экономике. С другой — он был следствием активного одновременного продвижения вглубь степных территорий сразу двух централизованных империй — с востока маньчжурской империи Цинь, с запада — Российского государства.

Арнольд Тойнби очень образно охарактеризовал сложившуюся ситуацию: «Кочевой образ жизни был обречён в Евразии на гибель с того момента в XVII столетии, когда две оседлые империи — Московская и Маньчжурская — протянули свои щупальца по Евразийской степи в различные стороны света. Сегодня западная цивилизация, распространившая свои щупальца по всей поверхности земного шара, завершает истребление кочевников во всех других их древних владениях»[45]. Кочевые племена Центральной Евразии оказались между двумя оседлыми империями, как между молотом и наковальней. Это было началом конца их самостоятельного существования и завершением целой эпохи.

В данном регионе Центральной Евразии прошло время крупных централизованных государств (империй), большая часть которых основана кочевниками или опиралась на мощь объединённых кочевых племён. Для этого здесь больше нет достаточно ресурсов. Но многочисленные кочевые племена сохраняли военное могущество на местном уровне, которое было ещё достаточно для борьбы за свои локальные интересы.

Реформы Петра Первого и создание европейской империи

В истории России эпоха Петра I, безусловно, имеет огромное значение. Собственно, именно с его правления начинается историческое время военно-политического могущества России. Из Московского государства, весьма скромного по своим военным возможностям, она становится Российской империей, способной играть доминирующую роль не только в Азии, но и в Европе. Сама по себе такая трансформация довольно архаичного для Европы начала XVIII века Московского государства в современную для своего времени и, что немаловажно, весьма могущественную империю, без всякого сомнения, заслуживает самого большого внимания. Только это делает Петра I одним из величайших реформаторов в мире, нечасто фактор личности одного политика приводит к таким масштабным изменениям. Поэтому он занимает заслуженное место в истории России.

Однако у политики Петра была своя цена, которая была связана с усилением регулирования всех аспектов жизни государства и общества в рамках централизации политической власти. Безусловно, это обеспечило общий успех в построении империи, но в то же время создало крайне негибкую систему организации. В конечном итоге это привело Российское государство к организационному кризису, который особенно наглядно проявился во время конкуренции с европейскими странами в следующем XIX веке.

Один из критиков петровских реформ Иван Солонович писал, что «старая Московская, национальная, демократическая Русь, политически стоявшая безмерно выше всех современных ей государств мира, петровскими реформами была разгромлена до конца. Старомосковское служилое дворянство было превращено в шляхетский крепостнический слой. Все остальные слои нации, игравшие в Москве такую огромную национально-государственную роль — духовенство, купечество, крестьянство, мещанство, пролетариат (посад), — были насильственно отрешены от всякого активного участия во всех видах этого строительства»[46].

Стоит отметить, что Солонович писал этот текст в эмиграции, где он оказался после революции 1917 года и падения Российской империи. Соответственно, он рассуждал в контексте произошедших событий. Отсюда поиск причин падения империи. В ходе своих рассуждений он пришёл к идеализации допетровского Московского государства. Но суть вопроса Солонович определил довольно точно. Централизация и бюрократизация власти при Петре резко контрастировала с системой управления Московским государством. До Петра управление государством также носило в целом централизованный характер. В частности, здесь не было аристократии в западноевропейском понимании этого слова. Вместо этого существовало дворянство на службе государства. Даже бояре — высший слой российской элиты, считались служилым сословием. Например, в Московском государстве в XVI веке была такая категория, как служилые князья.

Общая ситуация с российской аристократией в допетровские времена хорошо представлена в работе Евгения Анисимова: «Были и другие причины гибели Боярской Думы. Одна из них заключалась в том, что благодаря своеобразию её истории так и не сложилась аристократия. На протяжении многих веков ростки её с редким постоянством уничтожали татарские ханы, русские князья в своих нескончаемых братоубийственных распрях и, наконец, цари. Как известно, упрочение королевской власти в Европе не сопровождалось регулярным и поголовным истреблением рыцарей, герцогов, графов и баронов, а практика постоянных региональных и центральных съездов и сеймов аристократии постепенно вылилась в организацию в разных странах учреждений типа «палаты пэров», которые затем органично вошли в систему сословного представительства. И высшего государственного управления, составили суть западноевропейских режимов — от абсолютизма до парламентского правлению»[47]. Собственно, первая хартия вольностей появилась в ходе борьбы английской аристократии с королевской властью.

Здесь важно отметить, что в европейских государствах были главным образом горизонтальные отношения, где местная аристократия была силой, способной к конкуренции с центральной властью. Кроме аристократии в таких горизонтальных отношениях в Европе участвовали ещё и другие конкурирующие силы — церковь и самостоятельные городские общины. Всё это создавало сложную систему взаимодействия и конкуренции, где в зависимости от обстоятельств менялись партнёры и конкуренты. Естественно,