Акимбеков С. Казахстан в Российской империи - Султан Акимбеков

что это вело к слабости центральной власти, но в то же время к невозможности установить деспотическую систему правления. В отдельных случаях это могло привести к невозможности консолидации ресурсов и фатальному ослаблению государства, как это произошло в Польше. Но в других европейских странах конкуренция способствовала развитию новых отношений, пример та же Великая хартия вольностей в Англии.

В то время как в Московском государстве церковь входила в структуру государственной власти и не обладала такой самостоятельностью, как церковь в Европе, будь то католическая или протестантская. Если говорить о самостоятельных городских общинах, то последняя была ликвидирована с окончательным падением Новгорода. Что же касается аристократии, то между Европой и допетровской Россией было важное отличие, заключавшееся в характере принадлежавшей ей земельной собственности. В феодальной Европе земля не принадлежала государству, она находилась в собственности у аристократии. В то время как в допетровской России земля была государственной собственностью. Она передавалась элите в обмен на службу, отсюда служилое сословие.

В XVI–XVII веках это обстоятельство сближало Московскую Русь с восточной государственностью — от Османской империи, Сефевидский Иран до империи Великих Моголов. Везде в этих государствах собственность на землю, за немногими исключениями, принадлежала государству, которое передавало её в обмен на службу. Формы такого земельного пожалования могли приобретать различный характер. Например, у Великих моголов это был джагир, в Средней Азии и в Иране — икта. Земельные пожалования могли передаваться разным субъектам — от высокопоставленного чиновника до главы кочевого племени или даже отдельного кавалериста-сипахи, как в Османской империи, который получал от государства тимар. Последнее требовало более сложной организации, в частности учёта и призыва. Проще было передать крупную собственность племени или чиновнику, с тем чтобы он формировал отряды армии. Но османская система сипахи была более надёжной в плане государственного контроля. Крупные иктадары, так называли держателей икта, могли проявлять нелояльность. Что же касается турецкой конницы сипахи, то её сбором в отдельных провинциях руководили назначаемые в Стамбуле военачальники, часто чиновники. Они могли меняться в зависимости от провинции и обстоятельств. В любом случае государство сохраняло контроль за ситуацией. Но принцип оставался неизменным — земля в обмен на службу.

Наиболее близкой к допетровской России по принципам организации служилого сословия была как раз Османская империя. В обоих государствах основной земельный фонд находился в условном пожаловании за выполнение военной службы. В Османской империи это были тимары, владельцы которых составляли основу военной мощи государства — конницу сипахов. В Московском государстве аналогичную функцию выполняли дворяне и дети боярские, которые формировали дворянское ополчение.

И в Москве и у Османов костяк постоянной профессиональной армии составляли представители особого военного формирования, очень похожего по принципам функционирования — стрельцы и янычары. Первоначально они представляли собой формирования, полностью зависимые от государства. Затем они превратились в замкнутую военную корпорацию, которая, напротив, оказывала влияние на центральные власти и к тому же имела собственные источники доходов за счёт мелкого бизнеса. В результате они стали проблемой для государственной власти.

Очень схожие у обоих государств были и системы привлечения нерегулярных формирований. У османов это были различные отряды из зависимых государств и отдельных племён, например, крымские татары, молдаване и валахи, курды и бедуины. У Москвы в основном казаки из разных войск, и также отряды зависимых кочевых племён, в частности, калмыки, башкиры и некоторые другие. Использование нерегулярных формирований было выгодно с точки зрения финансовой составляющей. Они не требовали содержания на регулярной основе, во многом рассчитывали на военную добычу. «Не менее важным способом обеспечения служилых людей во время нахождения на вражеской территории являлся захват добычи и полона и «сбор кормов» — зерна и фуража»[48].

Но с учётом того, что оба государства зависели в плане налогообложения от земельной ренты, распределение большей части земельного фонда среди тех, кто нёс военную службу, естественным образом снижало уровень государственных доходов. Поэтому для обоих государств было важно задействовать имевшиеся в их распоряжении немалые военные ресурсы для расширения земельного фонда. Во-первых, для того чтобы увеличить количество участков для предоставления в условное пожалование и тем самым увеличить количество войск. Во-вторых, в том числе и для получения военной добычи. Последнее обстоятельство было важно для многочисленных иррегулярных формирований в составе московской и османской армий.

Такая система обеспечивала необходимую централизацию государственной власти и в Османской империи, и в Московском государстве. Потому что и сипахи, и дворянское ополчение получали условные пожалования напрямую от государства. Их сбор на службу осуществлялся уполномоченными государством людьми, которые время от времени менялись.

Очевидно, что эта система не была похожа на феодальную структуру вассалитета, которая существовала в Западной Европе. В данной системе ключевую роль играл сеньор, которому были обязаны службой его вассалы. В свою очередь, он был вассалом короля. Поэтому в Западной Европе до начала централизации государственной власти каждый крупный сеньор располагал собственными войсками. Например, в Польше, где основу армии составляло дворянское ополчение (посполитое рушение), уровень его самостоятельности был значительно выше, чем в России, благодаря феодальной собственности на землю. Но так как польские дворяне были обязаны вассалитетом крупным феодалам, то именно последние стояли во главе крупных формирований из дворянских ополчений. В бывших западнорусских землях, входивших в состав Польского государства, также были такие феодалы из местной аристократии, например, князья Острожские и Вишневецкие.

В Московском государстве на роль западноевропейского сеньора или польского магната изначально претендовали так называемые удельные князья. Но в процессе борьбы за централизацию власти, такие князья перешли в разряд служилых. И в XVI и XVII веках основная масса земель находилась в условном пожаловании от государства, что повышало уровень зависимости дворян.

Такой формат организации армии обеспечивал военное превосходство Османской империи и Московского государства, в том числе и над их соседями с запада. Москва вела длительные войны сначала с Великим княжеством Литовским, затем после его объединения с Польшей, с новым государством — Речью Посполитой. Эти войны позволяли Москве расширять свои владения, увеличивая таким образом размер земельного фонда и соответственно величину армии. Османская империя вела почти непрерывные завоевательные походы в Европе на Балканском полуострове, где она два раза доходила до Вены. Присоединение Болгарии, Сербии, Венгрии обеспечивало империю новыми тимарами и, соответственно, новыми кавалеристами — сипахи в состав армии. Сложности и для Московского государства и для Османсклй империи начались после перемен, которые произошли в Западной Европе.

В Европе в XVII веке происходит развитие сразу двух главных тенденций. С одной стороны, укрепляется централизованная государственность в его абсолютистской форме, которая подчиняет себе феодальную вольницу. Типичный пример Франция при